И конечно же, никто не заметил, как позади всех вошел в музей высокий .сутулый человек в темных одеждах со шрамом на левой щеке. Выйдя из-за автобуса, поднялся по лестнице, оглянулся и, быстро пройдя по коридору, смешался с группой туристов.

– А вот здесь, товарищи, полный комплект вооружения русских и татарских воинов четырнадцатого века! – блистала красноречием вооруженная лазерной указкой Ядвига Петровна. – Прошу, прошу, проходите… Об этих интереснейших находках вам расскажет моя коллега Галина Афанасьевна.
– Проходите, пожалуйста! – Галя улыбнулась, поправив сползшие на самый кончик носа очки. Вообще-то она трудилась библиотекарем, а здесь так, на полставки… Тем не менее именно от музея, от этих залов, от экспонатов – кольчуг, сабель, мечей – получала она особое, ни с чем не сравнимое удовольствие, словно была хранительницей чего-то такого непознанного, тайного, неизвестного обычным людям. Она так и вела экскурсии, даже словно бы становилась выше ростом, преображаясь из обычной девчонки в наделенную особым статусом даму.
– А вот здесь… прошу, товарищи… вот в этой витрине, перед вами находится уникальный перстень с изумрудом, работы самаркандских мастеров второй половины четырнадцатого века. Перстень предание приписывает самому Потрясателю Вселенной – Тимуру. Как известно, именно в это время он сделал Самарканд столицей своей обширной империи, протянувшейся от Сирии и Египта до Индии… Не надо трогать витрину руками… Обратите внимание, как играют солнечные лучи в огранке изумруда – эта техника обработки драгоценных камней была тогда еще малоизвестна в Европе, но, по-видимому, уже находила применение в ювелирных мастерских Самарканда. А теперь – попрошу вас пройти в следующий зал… И вас, гражданин, не задерживайтесь, пожалуйста. – Галя строго посмотрела на странного человека в длинном черном балахоне – монах, что ли? – не отрывавшего взгляда от перстня.
Он обернулся к ней, неожиданно резко, так что девушка даже вздрогнула, пробормотал что-то злобное и, сверкнув черными, глубоко сидящими глазами, последовал за остальными… Галина передернула плечами. Неприятный гражданин. Лицо такое… жестокое. И этот страшный шрам на левой щеке… интересно, от чего могут остаться подобные шрамы?
Странный монах ушел вместе со всеми, и Галя вскоре забыла про него, словно и не видела никогда. А вечером…
А вечером была гроза!
Маленькие сизые тучки, ходившие по горизонту весь день, наконец-то собрались вместе, заматерели, набухли дождем и, полыхнув молнией, ринулись в атаку на город. Налетели внезапно, без предупреждения, как конница врага врывается в мирное беззащитное селение. Только еще в небе светило солнце, и, щурясь от горячих лучей его, не торопясь, лизали мороженое медленно идущие по тротуару девчонки. Хохотали, стреляли глазками на парней, взахлеб обсуждали кого-то – то ли героев сериалов, то ли любовников, да нет, пожалуй, до любовников им еще и рановато было, в общем, шли себе, никого не трогали, как вдруг… Шквалом налетел ветер! Зашумел могучими кронами тополей, пригнул вершины деревьев и, вырвав из рук девчонок мороженое, лихо задрал им юбки… Не одна машина притормозила в этот момент! Девчонки завизжали – тут полыхнула молния, громыхнуло так, что заложило уши, и тяжелой артиллерией хлынул дождь. Прохожие разбежались, бросились кто куда – кто под деревья, кто в магазин, кто в ближайший подъезд.

– Да, видно, надолго зарядил. – Выглянув из дверей «Явосьмы», Раничев озабоченно полез в карман пиджака за телефоном. Надо было срочно что-то решать с комитетскими – те ведь рассчитывали сегодня на дармовое угощение со стороны новоиспеченного директора, и тот, конечно, не собирался обманывать их ожидания – но вот погода…
– А что погода? – удивленно переспросил мобильник голосом председателя городского комитета по культуре. – Погода как погода. Дождик. Хорошо – жара спала. Мы что, Иван Петрович, с тобой на природе отмечать собирались? Нет? Ты где сам-то? В «Явосьме»? Бывал, как же, отличное место. Там отдельный зальчик найдется? Вот и отлично… Там и хотел? Так мы сейчас и подъедем, жди. Женщины? Так не сахарные, не растают. А растают – ха-ха – так нам выпивки больше достанется.
Убрав телефон, Иван полез в другой карман за бумажникам. Пересчитал наличность – хватало вполне. В крайнем случае, можно и в долг погулять, с Максом договориться завсегда можно.

Они просидели в «Явосьме» почти до полуночи. Много чего съели, еще больше выпили, в общем – все уходили довольными. Проводив комитетских, Раничев еще немного поболтал с Максом – тот благодарил за туристов, – потом вдруг вспомнил, что и самому пора бы честь знать, не ночевать же в кафе?
– А что? – хохотнул Макс. – Дам тебе надувную подушку, и спи себе на бильярде – красота.
– Ну его, твой бильярд, к ляду, – буркнул Иван. – Шариком еще в лоб попадут. Домой отвезешь?
– Отвезу, – кивнул хозяин кафешки. – Но позже, хорошо?
– Ладно. – Проводив убегающего в зал Макса глазами, Раничев махнул рукой и решил не ждать, а вызвать такси. Ехать не так и далеко, а спать хотелось – спасу нет.
Такси – длинный приземистый «шевроле» образца одна тысяча девятьсот семьдесят какого-то года – подъехало к самому крыльцу, так что и мокнуть под тяжелыми дождевыми каплями особенно не пришлось, да он уже и сходил на нет, дождь-то, лишь молнии по-прежнему сверкали, да где-то ближе к южной окраине тупо гремел гром.
Из машинных динамиков доносилось что-то нехорошее, какой-то очередной попсово-блатной сборник, почему-то называемый «шоферским». Раничев поморщился, подобная музыка действовала для него, словно ноющий зуб, – и хочется спать, да не заснуть почему-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17