Тряхнув головой так, что копна ее светлых серебристых волос рассыпалась по плечам, девушка шепнула:
– Мы находимся к югу от Торадина, в самом сердце земель гномов. Удовлетворен? – И Рикали опять начала спуск, жестом приказав Грозному Волку следовать за ней.
– Я и так знаю это… дорогая, – откликнулся Дамон.
– В Долине Хаоса… – добавила она так тихо, что он должен был напрячь слух, чтобы расслышать слова Рикали. – Прямо посреди Долины Хаоса.
Когда Грозный Волк и полуэльфийка догнали Мэлдреда и Несуна, силач, указав на массивный валун, сообщил, что они прошли уже половину пути.
– Никогда не слышал такого названия, – пробормотал Дамоном. – Как ты сказала? Долина Хаоса?
– Это потому, что ты никогда здесь не бывал, – ответила Рикали. – И потому, что твоя голова всегда забита рыцарями, драконами, честью, долгом и прочей чепухой. А также… как бишь зовут эту женщину… Фионой! – Девушка сплюнула и ожгла Грозного Волка сердитым взглядом. – Мы здесь и погибнем. Сдохнем – и ветер устелет землю проклятой Долины Хаоса нашими костями.
Несун заметно нервничал, но старался не подавать виду, лишь крепче сжимал кисет с табаком.
– В этом месте властвуют гномы, – продолжала Рикали, совсем понизив голос. – А нам, по-моему, по горло хватило встреч с ними в Железном Шипе.
«Джаспер Огненный Горн… – подумал Дамон, отвечая рассеянным взглядом на пристальный взгляд девушки. – Он тоже был гномом. И, тем не менее, я считал его своим другом…»
– Свиньи… Здесь наверняка целая армия патрулей этих низкорослых грубых свиней.
– Патрули тут, конечно, есть. Куда ж без них… – наконец негромко сказал Мэлдред. – Но это не армия, и они не могут быть повсюду – долина слишком велика. Кроме того, гномы не владеют этой землей, а лишь претендуют на нее.
Грозный Волк бросил на Мэла красноречивый взгляд, в котором ясно читалось: «А какая разница?».
Силач вздохнул, огляделся и, запустив пятерню в густые волосы, посмотрел на того, как на несмышленого младенца:
– Дамон, Торадин постоянно воюет с Блотеном…
– С людоедами, – вставила Рикали.
– …за право владеть этой долиной. Борьба длится с незапамятных времен, но в последние десятилетия стала более жестокой и кровавой.
– Все из-за Войны Хаоса, – добавила полуэльфийка.
– Людоедам кажется, что их притязания законны, поскольку им принадлежит остальная часть этих гор. И они по-своему правы.
– Мэл, гномы то же самое полагают на свой счет.
– Впрочем, сейчас людоедам не до гномов. У них просто нет времени. Все их силы брошены на борьбу с потомками, драконидами и другими приспешниками черной драконицы, которые постоянно вторгаются на их исконные территории.
– А что в этой проклятой долине такого ценного? – спросил Дамон.
– Милый, подожди, пока взойдет солнце, – сказала Рикали. – И ты увидишь то, о чем другие всю жизнь смогут только слышать. Все мы увидим… А потом умрем.
Возле большого валуна они решили дожидаться утра. Рикали устроилась рядом с Дамоном и, положив голову на его плечо, велела:
– Разбуди меня на рассвете. Конечно, если раньше на нас не наткнутся гномы.
Глаза Мэлдреда тоже были закрыты, но Дамон был уверен, что силач не спит – его кадык дергался вверх-вниз, зубы время от времени мягко прищелкивали, пальцы опущенных рук бездумно перебирали мелкие камешки щебня. Несун, очевидно, задремывал, но тут же просыпался, отрывая голову от теплого бока валуна, и обводил троих спутников настороженным взглядом. Дамон дремал урывками, не погружаясь в глубокий сон, и в минуты бодрствования не забывал следить за силачом и кобольдом. Но когда несколько часов спустя солнце жаркими утренними лучами осветило долину, Несун оказался первым, кто увидел ее, и задохнулся от изумления. Вторым был Дамон. Обычная равнодушная маска спала с его лица, в глазах вспыхнуло искренне изумление. Потеряв дар речи, он растолкал полуэльфийку.
– Забудь, что я говорила до этого, Мэл, – умиротворенным голосом произнесла Рикали и приложила ладонь козырьком ко лбу. – Идея была просто великолепной, и я счастлива, что ты привел нас сюда.
Крутые стены каньона были покрыты кристаллами всевозможных цветов, на которых буйствовали солнечные лучи, осыпая окрестности разноцветными бликами, так что становилось больно глазам. Долина напоминала огромный сверкающий калейдоскоп: аметистовые друзы переливались, меняя оттенки от нежно-розового до пурпурного и от лавандово-синего до глубокого фиолетового; блистали золотом хризолиты, мягкими желто-зелеными тонами светились оливины; устремлялись к солнцу пики горного хрусталя, льдисто мерцали алмазы и другие драгоценные камни, названия которым еще не успели придумать. Скалы, по которым путники спускались ночью, оказались усыпанными рубинами, опалами, турмалинами, топазами и гранатами. Здесь, в Долине Хаоса, собрались все драгоценные камни, которые только рождали земли Кринна, собрались вместе, хотя этого быть не могло.
Солнце пригревало все сильнее, и от земли, от сверкающих камней начал подниматься вверх теплый воздух, обещая, что скоро будет так же жарко, как и во все предыдущие дни.
Дамона поразила чистая, незамутненная красота этого места. Он зажмурился, а потом осторожно открыл глаза и, смаргивая слезы, долго смотрел на буйство красок – невероятно ярких, переливающихся тысячами оттенков, завораживающих.
– Просто дух захватывает… – восхищенно прошептала Рикали. Она потянулась к большому зеленому кристаллу, но, едва ее пальцы сомкнулись на сверкающих гранях, начала соскальзывать вниз. К счастью, Мэлдред, успех схватить ее за лодыжку и удержать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127