– Там, внизу, много людоедов и людей, – закончил силач свой монолог. – Мы должны перебить потомков и освободить рудокопов. Дамон и Риг пойдут в другую шахту, а наемники останутся здесь, чтобы прикончить любых тварей, которых минуют наши с тобой мечи.
Соламнийка кивнула, глядя ему в глаза.
– Все будет как ты хочешь, – сказала она.
– Где твой боевой дух, дорогая? Ты слишком легко соглашаешься с моими словами, – заметил Мэлдред, впервые жалея о том, что снова навел на девушку чары.
Он взял соламнийку за руку и повел ее к отверстию в земле. Скоро они уже спускались по веревкам.
Дамон бежал к шахте, уходящей вглубь холма, размахивая на ходу мечом, чтобы привлечь внимание Рига. Мореход только что расправился с потомком, и его кожа была покрыта волдырями в тех местах, где на нее попала кислота, а от рубахи, разодранной когтями твари, остались одни лохмотья, но плечи Мер-Крела были расправлены, а в глазах – ни следа усталости. Он оглянулся, увидел, что девушка и Мэлдред спускаются в шахту, и закричал:
– Фиона! Не ходи туда!
Он сделал было движение, чтобы присоединиться к ним, но Грозный Волк покачал головой и указал на темный провал за спиной Рига:
– Там десять потомков. А может, даже больше. Мы должны перебить их.
Риг на мгновение замешкался, но снова тряхнул головой и последовал за Дамоном, отгоняя печальные мысли в самый дальний уголок сознания. «Мы с Фионой уйдем отсюда вместе, – сказал он себе. – Скоро весь этот кошмар забудется, как дурной сон. И мы никогда больше не увидим Дамона Грозного Волка. Никогда».
Меньшая шахта сплошь состояла из узких тоннелей шести футов высотой. Ее явно пробили рабы-люди и гномы по ходу толстой серебряной жилы. Риг и Дамон шли по извилистым проходам, ориентируясь на свет факелов, щелканье кнутов и рычание.
По дороге они наткнулись на двух потомков, которые были очень удивлены – толща земли поглощала все звуки, и твари понятия не имели, что творится наверху. Одного Дамон зарубил прежде, чем тот успел что-либо предпринять, причем сделал это с закрытыми глазами, спасая их от кислоты. Развернувшись к другому потомку, Грозный Волк пронзил мечом его грудь, но не успел выдернуть клинок и отвернуться, как тот превратился в облако кислоты. Но яд осел на пол тоннеля, не причинив бывшему рыцарю никакого вреда.
– Значит, действительно кислота потомков не может обжечь меня, – пробормотал Дамон. – Благодарю тебя, – сказал он, глядя на Убийцу Червей. – Но вот когти этих тварей… – И он вытер полоску крови, бегущую из царапины на груди.
Риг даже не оглянулся, чтобы посмотреть, как у Грозного Волка обстоят дела.
– Я не желаю здесь находиться, – шипел он на ходу, однако не мог не признаться себе, что освобождение людей-рабов не самая плохая идея.
Выйдя из тоннеля в штольню, мореход закричал людям и гномам, чтобы они бросали свои кирки, и принялся разрывать цепи, которые от болотной сырости сильно проржавели. Напрягая мускулы, он рвал звено за звеном, отмахиваясь от слов благодарности.
– Если бы со мной была моя алебарда, – бормотал Риг, – я бы справился гораздо быстрее. Металл она рассекает, как пергамент.
Десятки рук прикасались к нему, спеша выразить благодарность, но мореход продолжал целеустремленно рвать цепи, приговаривая:
– Шрентак. Я должен был сейчас делать то же самое в Шрентаке.
Когда все рабы были освобождены, Риг велел им подниматься на поверхность, а сам вместе с подоспевшим Дамоном направился в другой коридор.
Не успели они пройти и нескольких шагов, как из темноты навстречу им тускло блеснули желтые глаза.

В большой шахте Мэлдред и Фиона были заняты тем, что освобождали людоедов. Один из них совершенно ослаб от голода и побоев, поэтому не мог идти. Мэлдред быстро заколол его, что-то тихо приговаривая на людоедском языке, и закрыл глаза мертвого раба.
– Рабство – достаточно веская причина для тебя, леди-рыцарь, чтобы спускаться сюда? Даже несмотря на то, что они людоеды? – спросил он и нахмурился, видя, какое равнодушное у Фионы лицо. «Что если мое последнее заклинание было слишком сильным и окончательно подавило ее?» – подумал силач и продолжал: – Неужели я погасил огонь, бушевавший в твоей крови, леди-рыцарь? Что ж, позже мне придется потрудиться, чтобы вернуть тебе хотя бы часть его.
Но соламнийка, казалось, не слышала его. Вместо того чтобы ответить, она пошла на шипящий звук, раздавшийся из темной ниши. Свет факела выхватил из темноты фигуру драконида, который стоял в нескольких ярдах и оценивающе приглядывался к девушке.
Перед соламнийкой стоял базак, один из драконидов, родившихся из заколдованных яиц бронзовых драконов. Это случилось давным-давно, в ту пору, когда Богиня Такхизис явилась на Кринн и создала драконидов, чтобы использовать их как непобедимых бойцов в Войне Копья. Бронзовые чешуйки базака мерцали в свете факела, придавая его фигуре что-то королевское. Чешуя на его теле была размером с крупную монету, а на лице и руках – мелкая, словно рыбья. Крылья у драконида были короткими и явно слишком слабыми, чтобы летать на дальние расстояния, но на открытом пространстве он мог использовать их, чтобы планировать.
Ростом базак был чуть выше Фионы, но не обладал такой развитой мускулатурой, как у Мэлдреда. Однако он выглядел мощным. Это был старый, закаленный в боях солдат. На его шее был золотой ошейник с бронзовыми шипами и вправленными ониксами, сапфирами и гранатами. Увидев драгоценность, соламнийка сразу же узнала ее.
Узнала она и глубокие шрамы, крест-накрест пересекавшие его грудь.
Это был тот самый драконид, который приходил в Совет Соламнийского Ордена, тот самый, который должен был сейчас находиться в Такаре, тот, кто знал о брате Фионы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127