Порыв ветра снова дохнул ему в лицо - и у Кейна забурчало в животе: он почуял запах жаркого. Такой довод перевесил все остальные. Придержав коня и привстав в седле, Кейн стал издали вглядываться во тьму, силясь определить, чей это может быть лагерь. Никаких признаков жилья поблизости не было, да и не могло быть в столь не подходящем для этого месте. Не то чтобы это казалось более вероятным, но похоже, Кейну посчастливилось натолкнуться на такого же скитальца, как и он сам. Но вот кто это мог быть... Кейн терялся в догадках. Никто ничего не знал о жителях (если таковые здесь были) северо-западного изогнутого, как гигантский лук, края Великого Южного континента. На заре мира землю населяли не только люди.
Кто бы ни был тот странник, который развел этот огонь, сейчас он лакомился жареным мясом и хотя бы поэтому не был вовсе чужд человечьей породе. По высоте костра Кейн определил, что, вероятнее всего, это - небольшой отряд кочевников или дикарей, пришедший откуда-то с другой стороны гор. Но жареное мясо разрешило его сомнения. Облизнув пересохшие губы, Кейн снял меч с седла и повесил его себе за спину так, что удобная рукоять приходилась как раз над правым плечом. Соблюдая крайнюю осторожность, Кейн приблизился к костру.
Глава 2
ДВОЕ У КОСТРА
Острое обоняние Кейна уловило едкий запах животного - столь сильный, что его не в силах был перебить даже запах дыма и жаркого. И тотчас же потрескивающий костер заслонила чья-то фигура, так что Кейн придержал коня, пока не убедился в том, что ему не померещилось. Потом лицо Кейна прояснилось.
У огня, сгорбившись, сидел только один человек - если великана можно назвать человеком.
В своих странствиях Кейн встречался и даже разговаривал с великанами, хотя по мере того, как мир становился старше, он встречал их все реже. Это был гордый, молчаливо-отстраненный народ. Их было немного и, гнушаясь достижениями человеческой цивилизации, они жили полуварварскими поселениями вдали от городов. Случалось, правда, Кейну слышать устрашающие рассказы о том, что тот или иной великан разорял огромные деревни и крал младенцев, но такие безумцы-великаны чаще всего оказывались изгоями - или, что также случалось нередко, чудовищами-полукровками.
Но этот великан, похоже, не представлял серьезной угрозы. Заслышав перестук копыт по каменному крошеву, он обернулся скорее с веселым удивлением, нежели враждебно. Впрочем, существо его размеров и силы не нуждалось в демонстрации свирепости при появлении всего лишь усталого всадника. К тому же в уютной близости от его правой руки лежал огромный топор, который при случае мог бы послужить якорем небольшому судну. Кейн слишком поздно спохватился, что следовало бы подойти с другой стороны холма, и тогда их хотя бы разделял костер. Но великан по-прежнему не выказывал неудовольствия. Нагнувшись к огню, он повернул другим боком к пламени целую тушу, жарившуюся на импровизированном вертеле. Судя по всему, это жаркое недавно было козой. Горячее, свежее мясо.
Голод победил нерешительность. Готовый пришпорить коня и умчаться прочь при малейшей угрозе, Кейн неторопливо подъехал к самому огню, так что свет выхватил его из темноты и окрасил яркими красками с одного бока.
- Добрый вечер, - ровно и отчетливо выговорил он на древнем языке народа великанов. - Твой огонь был виден издалека. И если ты не возражаешь, я с радостью составлю тебе компанию.
Великан хрюкнул и принялся изучать Кейна из-под ладони, широкой, как лопата.
- Ого-го, что это у нас такое? Человек, говорящий на древнем наречии.
Прямо с неба свалился - вот так! Запросто едет в глуши, где и призрака-то не встретишь. Как же пропустить такую редкость! Иди и садись у огня, человечек.
Разделим гостеприимство этого края.
Его голос, громкий, как человеческий крик, был к тому же очень низким.
Бормоча благодарности, Кейн спешился, рискнув понадеяться на доброе расположение духа этого верзилы. Усевшись у огня, он почувствовал на себе пристальный взгляд - слишком пристальный. И самого Кейна, и его вооружение разглядывали бесцеремонно... и насмешливо. При высоте в шесть футов, Кейн располагал тремя сотнями фунтов крепких костей и мышц, так что мало кто в этом мире мог смутить его. Но этой ночью он сошелся один на один с существом, которое превосходило его в силе настолько же, насколько он превосходил младенца.
Рост великана Кейн оценил приблизительно в пятнадцать футов. Точнее сказать было трудно: тот сидел, подобрав колени к подбородку и кутаясь в большой плащ из медвежьих шкур, что делало его очертания еще более бесформенными. Но если не обращать внимания на размеры, облик великана был вполне человеческим - таким телом мог бы обладать сильный мужчина его возраста, исключая, пожалуй, некоторую удлиненность рук и ног. Сколько могло весить его крупное, явно развитое тело, Кейн и представить не мог. На великане были плоские башмаки - каждый с большую плетеную корзину, и из-под плаща выглядывали край длинной рубахи и чулки из грубо выделанной кожи. Его руки везде, кроме ладоней, были покрыты жестким, щетинистым волосом. Слишком скуластое, чтобы считаться правильным, его лицо было довольно приятным; спутанная борода стояла торчком, темно-коричневые волосы были стянуты в короткий хвост на затылке.
Карими были и его глаза, широко расставленные и веселые. Высокий лоб выдавал мыслителя.
Разглядывая Кейна, как человек мог бы разглядывать заблудившуюся собаку, великан вдруг сощурился и, глядя Кейну в лицо, вновь издал какой-то хрюкающий звук. Задумчиво и сосредоточенно он несколько секунд смотрел прямо в холодные голубые глаза гостя, на что до сих пор отваживались не многие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81