Изредка его
чуткий слух улавливал слабый звук, похожий на царапание, и больше ничего.
Это беспокоило варвара: Каллидиос был хитер.
Внезапно комнату наполнил ужасный голос, в котором отдаленно
угадывались интонации стигийца:
- Калениус! Встань и исполни мою волю!
Груда костей на полу зашевелилась, и из-под нее поднялся обнаженный
человек. Он походил на спящего, поднятого с постели, если бы не ледяной
холод, которым веяло от его движений. Король Калениус, чей облик не
изменился за много тысячелетий, смотрел на них пустыми глазами, в которых
горел мрачный огонь, придавая мертвому лицу видимость жизни.
- Калениус! - завывал за дверью некромант, - Пусть воины, охраняющие
нижний вход в башню, поднимутся сюда, сломают дверь и уничтожат
пришельцев.
Мертвый король не издал ни звука, но до Конана тут же донеслись
тяжелые шаги каменных ног, поднимающихся по ступеням лестницы.
- Торопись, Дестандази, - хмуро проворчал он.
Девушка стояла спиной к киммерийцу и смотрела на мертвого короля.
- Следи за дверью, - сказала она повелительным тоном, - и ради своей
жизни, не оборачивайся. Только избранные могут быть посвящены в тайны
Джеббал Саг. Для остальных они представляют смертельную опасность!
Конан отвернулся. При этом он краем глаза успел заметить, как
Дестандази стала чертить в воздухе какие-то знаки. Голубое пламя горело на
кончиках ее пальцев. Конан поспешно отвел глаза, и жрица забытого бога
затянула песню на неизвестном языке, пробуждавшем какие-то смутные
воспоминания.
Сильный удар потряс дверь. Конан стиснул в руке бесполезную шпагу. От
второго удара вылетели толстые железные скобы, затрещали доски.
- Так... много... сил... - выдавила из себя Дестандази. - Надо...
еще... попытаться...
От града ударов нечеловеческой силы со стен осыпались камни. Доски
начали ломаться. Треск дерева, скрежет железных болтов, и вот уже одна
черная рука появилась в проломанном отверстии. Пальцы начали расширять
его, отламывая и кроша куски дерева.
Появилась вторая рука. Дверь рушилась на глазах. Конан осмотрелся в
поисках какого-либо тяжелого предмета, которым можно было бы
забаррикадировать дверь, понимая, что и это не остановит каменных
дьяволов.
Внезапно за его спиной раздался хриплый вздох и звук падающего тела.
Дестандази застонала.
Конан не успел осознать, откуда эти звуки, как разрушение двери
прекратилось.
Рука из черного камня безжизненно повисла в отверстии. Киммериец ждал
продолжения атаки, но рука не шевелилась. В каменной плоти начали
появляться трещины, и она стала осыпаться, обнажая искрошенные кости.
Куски обсидиановой плоти падали на пол и рассыпались в пыль.
Конан почувствовал дурноту от запаха разлагающихся останков.
Отвернувшись от мерзкого зрелища, он постарался справиться с подступившей
к горлу тошнотой. Подхватив на руки потерявшую сознание Дестандази, он
поспешил на крышу башни, на свежий воздух.
Перед ним раскинулась панорама крепости. Всюду, где недавно несли
службу Последние Гвардейцы, виднелись зловонные лужи разложившейся плоти,
тысячелетия находившейся в оболочке из камня. Королевские солдаты в панике
разбегались, напуганные непонятным зрелищем.
То же самое творилось и у главных ворот, где была сосредоточена
основная масса Гвардейцев для отражения атаки повстанческой армии. Ужасное
и непонятное исчезновение непобедимых союзников деморализовало защитников
Кордавы, многие из которых рассчитывали не принимать участия в битве, а
наблюдать ее с безопасного расстояния.
С башни Конан наблюдал, как армия повстанцев разворачивается и
выходит на исходный рубеж для начала атаки, которая еще несколько минут
назад казалась безнадежной. Отряды разведчиков уже спешили назад, неся
радостную весть о том, что колдовская армия Мордерми уничтожена другим,
более сильным волшебством. Сантиддио теперь мог, не теряя времени,
начинать атаку, тем более, что сопротивляться было почти что некому. Слух
о том, что каменная армия рассыпалась в прах при одном приближении
повстанческой армии, быстро разнесся по Кордаве, жители которой были
склонны видеть в этом знак богов, возвещавший о конце правления
ненавистного тирана.
Шаркающие шаги за спиной заставили Конана обернуться. Дверь была
почти сломана каменными воинами, и любой мог беспрепятственно проникнуть в
комнату.
Перед киммерийцем стоял Каллидиос, в глазах которого светился
безумный огонек, сменившийся потоком ненависти при виде Конана. Губы
стигийца извивались, как змеи.
- Так это ты, киммериец, - произнес он, четко выговаривая слова.
Пешка побила короля. Но это не по правилам. Теперь ты погубил и меня. Я
был нужен Мордерми только для управления Последней Гвардией. Теперь ее
нет, и Мордерми убьет меня.
- Я избавлю Мордерми от хлопот, - заверил стигийца Конан, доставая
свой меч.
Глаза Каллидиоса сверкнули, когда он взялся за рукоять своей шпаги.
Конан дал ему время обнажить оружие. Он бы мог убить стигийца, как бешеную
собаку, но решил дать тому возможность умереть, как мужчине. Правда Конан
сомневался, умеет ли Каллидиос обращаться со шпагой - ему ни разу не
доводилось видеть, чтобы стигиец обнажал оружие.
Шпага Каллидиоса показалась из ножен. Ее лезвие казалось чересчур
длинным. Стигиец сделал выпад. Острие клинка было направлено на горло
киммерийца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59