Тюремная площадь, или, как ее здесь называли, Танцевальный Помост,
была заполнена до отказа. Сегодня был базарный день. Каждую неделю жители
близлежащих городков и деревень съезжались в столицу Зингары, где на
бурлящей и гомонящей рыночной площади можно было приобрести глиняную
посуду, разнообразные продукты, ремесленные изделия, а также рыбу и
экзотические товары, завозимые сюда с побережья Западного океана. А что
еще может украсить лучше праздничный день, чем бесплатный спектакль -
казнь на Танцевальном Помосте?
Неспокойное море тел. Любопытствующие взоры устремленные на семь
жертв, с трудом пробирающихся к помосту. Семь человек, ничем, по существу,
не отличающихся от сотен своих собратьев, собравшихся здесь, чтобы
насладиться зрелищем их предсмертных мук. Семь человек будут сегодня
танцевать для них. Толпа не была настроена враждебно, но и не проявляла
симпатий к осужденным. Она была охвачена одним-единственным чувством -
ожиданием увлекательнейшего зрелища. Нет, это тысячеголовое чудовище не
подымет свои многочисленные руки, чтобы вырвать осужденных из цепких
объятий палачей, но зато завопит в тысячу глоток, если его лишат
ожидаемого удовольствия.
То там, то здесь в толпе мелькали лоточники, наперебой расхваливая
свой товар, шныряли, подобно шакалам, менее заметные воры-карманники и
мошенники всех мастей. На решетках переносных жаровен шипели и дымились
аппетитные куски мяса, рыбы, овощей. Этот запах напомнил Конану, что он не
ел со вчерашнего дня.
- Можно и голодным повисеть, чего даром пищу переводить, - заявил
утром надзиратель.
Это высказывание стоило одному из охранников сломанного зуба, когда
Конана отковывали от стены. Только оглушив киммерийца алебардой, тюремщики
смогли закончить свою работу.
- 3а это, - пообещал стражник, тыча окровавленным носком сапога в
разбитое лицо Конана, - ты будешь повешен последним. У тебя будет
возможность понаблюдать, как вздернут остальных крыс, а затем мы не спеша
займемся тобой, и ты покажешь нам все па, на какие способен и каким
обучился у своих приятелей-висельников.
Для киммерийца такой поворот событий был, в какой-то мере, на руку. У
остальных заключенных оковы сняли, а руки стянули веревкой за спиной. Но
опасаясь необузданной ярости молодого, сильного варвара, стражники не
рискнули снять с него кандалы, и Конан отправился на виселицу в цепях.
Как истинный стоик Конан решил, что если ему будет суждено умереть,
он умрет с достоинством. Он спокойно взойдет на эшафот, если, конечно, не
возникнет возможности бежать. Единственное, что его мучило, это голодные
спазмы в желудке. Конан мысленно приплюсовал это к остальным оскорблениям,
которые ему пришлось пережить за последнее время, с тем чтобы впоследствии
отомстить за все сразу. В ту минуту, когда большинство людей взывают к
богам с просьбой о помиловании и милосердии, Конан испытывал только жгучую
ненависть и жажду мщения.
Запах мертвечины усилился. Семь трупов, вынутых из петли и брошенных
подле эшафота, молча лежали, уставясь в небо пустыми глазницами. Вороны
уже успели попировать на их лицах, искалечив их черты до неузнаваемости.
Они висели целую неделю, как наглядный пример преступникам, а теперь их
тела валялись подле эшафота, как бы в последний раз прощаясь со всем
живым. Служитель по очереди оттащил их трупы к наковальне, где с них сбили
кандалы; ведь мертвецам не нужны оковы, есть много живых, которые ждут
своей очереди.
В соответствии с королевским указом на площади началась оживленная
распродажа различных частей тела повешенных, которые использовались как
амулеты. Куча ребятишек с визгом толкалась у самого эшафота, стараясь
занять наиболее выгодную позицию для обозрения.
- Прядь волос мертвеца - взывал торговец, потрясая над головой своим
товаром. - Подходите, девушки. Стоит приколоть их возле самого сердца, и
от парней отбою не будет!
С громким хохотом ребятишки разбежались и затеяли веселую игру в
пятнашки между столбами виселиц.
- Кисть мертвеца! Есть желающие приобрести? - удар топора, и
отрубленная кисть поднялась для всеобщего обозрения. Кисть повешенного! -
кричал торговец, потрясая ею в воздухе.
- Человеческий жир для факелов! Хотите отыскать клад? Вот амулет,
который поможет вам. Кто заплатит серебро, чтобы найти золото?
- Семенные железы повешенного! - кричал другой, поднимая небольшую
склянку. - Они принадлежали Вулозису, известному насильнику и убийце. Вся
сила этого жеребца перейдет к вам. Дамы! Ваши мужья приобретут пыл
молодого быка! Семенные железы повешенного! Кто желает?
Среди этого гама к эшафоту медленно двигалась вереница исполнителей
главных ролей сегодняшнего спектакля. Толпа расступалась перед алебардами
стражников, давая проход печальной процессии. Тысячи любопытных глаз жадно
разглядывали семерых узников, одетых в лохмотья и закованных в железо.
Родители поднимали своих детей на плечи, чтобы те могли лучше видеть.
Опоздавшие лихорадочно прокладывали себе дорогу, пуская в ход локти и
колени. Многие зрители жевали хлеб или мясо, с опаской прижимая к себе
кошельки и кошели со скудным содержимым: в толпе было полно воров. Когда
осужденные добрались до эшафота, ребятишки радостно завопили и начали
прыгать вокруг них. Торговцы временно прекратили торговлю и приготовились
наблюдать спектакль, который, впрочем, видели уже не раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59