Поэтому я подумала, что мне стоит принести его вам. На всякий случай.
Антонина вздохнула, частично с раздражением, частично с любовью.
— Тебе совсем не следовало приходить сюда. Поэтому оставь чемоданчик и спускайся вниз, в трюм. — Она посмотрела на Матвея. — Проследи за этим, пожалуйста.
Кутина начала возражать, но Матвей заставил ее уйти еще до того, как она успела закончить первую фразу.
Следующим, что увидела Антонина при тусклом свете фонаря, была широкая улыбка Усанаса.
— А ты что тут делаешь? — спросил он. — У тебя здесь не больше дел, чем у нее.
Антонина раздраженно покачала головой.
— Я могу то же самое спросить и у тебя, Усанас! Это римский корабль, а не аксумский.
— Я уже привык следить за тобой, — ответил он, когда закончил зажигать фонари. Потом положил кремень назад в шкафчик и пожал плечами. — Но я велел своим офицерам остаться на причале. Нет оснований рисковать ими. — Он посмотрел на огромное, сложное приспособление, занимавшее большую часть отсека. — Их знания о пушках, стреляющих зажигательной смесью, сравнимы с самой маленькой в мире книгой.
Это замечание заставило саму Антонину посмотреть на смертоносное орудие. Когда горели все фонари, истинное назначение «носового щита» становилось очевидным. Она подумала, что это укрытие стоило бы называть точнее — «орудийной башней». Да, она не может сдвинуться с места. Но тем не менее это самая настоящая орудийная башня.
Впервые за этот вечер Антонина почувствовала себя несколько неуютно. По правде говоря, хоть она и понимала основные принципы работы пушки, но не предъявляла, как обращаться с этим агрегатом в боевых условиях. И не только в боевых.
В этот момент в отсек зашел Эйсебий. Антонину успокоил уверенный взгляд, который он бросил на пушку. Несмотря на то, как нелепо вел себя Эйсебий на публичных мероприятиях, он являлся лучшим в мире оружейным техником.
— Тебе придется стрелять из пушки, — объявила Антонина.
Глаза Эйсебия округлились. «А кому еще-то?» — было очевидной мыслью, проступившей на его лице. Антонина обнаружила, что с трудом сдерживает смешок.
— Хорошо. Этот вопрос решен. Что нам делать с Усанасом?
Эйсебий переводил взгляд с одной на другого.
— Я больше всего хочу, Антонина, чтобы ты не мешалась под ногами. Только скажи мне, чего ты желала бы добиться. — Он посмотрел на копье Усанаса. — А вот его я предпочту иметь рядом. Нет никакой гарантии. «Победительница» не проектировалась для взятия на абордаж. Но… никогда не знаешь точно.
— Мы сами не собираемся брать ничьи суда на абордаж, Эйсебий, и не собираемся никому позволять делать то же самое с нами. Наоборот, я хочу оставаться как можно дальше от корабля малва. Он должен быть наполнен порохом и всеми зажигательными смесями, которые только известны людям.
Эйсебий кивнул. Он, очевидно, и сам об этом догадался.
— Ты просто хочешь поджечь его, как факел, а потом убраться как можно дальше до того, как все взлетит на воздух. Но у малва могут быть другие планы, поэтому не могу сказать, что огорчен, видя рядом с собой Усанаса с копьем. У нас очень мало людей для отражения любой попытки взять нас на абордаж.
Он прошел вперед, с трудом обогнув Антонину — из-за пушки в отсеке было очень тесно, — затем заглянул в смотровую щель.
— Ничего не вижу, черт побери. Экипаж готов выпускать осветительные ракеты. И первую — в самое ближайшее время. Мы не представляем, как близко подошел вражеский корабль.
— Ну тогда давай, стреляй. Но только не зелеными!! Зелеными я буду подавать сигнал пушкам на берегу, — сказала Антонина.
Эйсебий снова протиснулся мимо нее. Когда он добрался до выхода из носового отсека, Антонине внезапно пришла в голову мысль.
— Эйсебий! Меня удивляет одна вещь. Если у нас есть ракеты для ночной стрельбы, то почему их нет у батареи в гавани? У них, по идее, должны быть такие же, но большие по размеру.
Эйсебий с интересом уставился на Антонину.
— Да. На самом деле. Гораздо большего размера. Настолько, что можно было бы освещать море на несколько миль так, чтобы пушки вели прицельную стрельбу даже ночью.
Он откашлялся.
— А что касается «почему»… Ну, главная причина заключается в том, что никто об этом не подумал.
Эйсебий склонил голову и вышел из отсека. Усанас рассмеялся.
— Война — слишком серьезное дело, чтобы оставлять его в руках мужчин, Антонина.
— Ты читаешь мои мысли! — Она повернулась к смотровой щели и заглянула в темноту. — Но учти: мужчин хорошо иметь рядом, когда нужна грубая сила.
Глава 16
Несколько минут спустя выпустили первую ракету. Антонина стояла, прижав лицо к щели в щите, и осматривала море в поисках приближающегося корабля-самоубийцы малва.
Ждать оказалось недолго. Ракета вспыхнула примерно в трехстах футах над поверхностью воды и осветила довольно большую площадь. Но парашют не смог раскрыться, и использованная ракета рухнула в воду.
— Черт побери! — Антонина отвернулась и уставить на Эйсебия. — Что-то пошло не так?
Эйсебий не казался сильно обеспокоенным.
— Ничего нового. — Он выпрямился и пожал плечами. — Эти ракеты сделаны довольно грубо, Антонина. Не сложнее, если не считать выхлопные сопла, чем самые простые ракеты малва. Больше половины времени ракетное топливо горит слишком неровно, или слишком сильно разогревается, или и то, и другое сразу. И из-за этого загорается место прикрепления парашюта, до того, как начинает работать непосредственно освещение.
— Так почему мы не решим эту проблему? — проворчала Антонина.
— Она того не стоит. Тогда ракеты будут слишком дорогими. А так мы можем брать их с собой в очень больших количествах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160