Имеется в виду пятый подвиг Геракла, когда он убил эриманфского вепря.

— Он рыгнул. — Вот к чему приводят клятвы. Я сам никогда их не даю.Ситтас снова посмотрел на Велисария гневным взором, затем вздохнул, словно смиряясь с судьбой.— Ну хорошо. Выпусти пикантные места. Расскажи о самой битве.— Уверен: ты уже все слышал.Ситтас ухмыльнулся.— Эту чушь! К тому времени, как все приближенные императора, толкающиеся при дворе, передадут историю друг другу, в рассказе о сражении не остается ничего, что могло бы заинтересовать солдата. — Он скривился. — К сожалению, несмотря на свои множественные таланты, наш император не солдат. А придворные становятся все хуже, Велисарий. Двор заполняют личности типа Иоанна из Капуи и Нарсеса. И самая ужасная толпа вечно ссорящихся священнослужителей, которую только можно представить, даже если не судить их особенно строго.— Не надо недооценивать Нарсеса и Иоанна, — заметила Ирина вроде бы небрежно, но серьезно.— Я не недооцениваю их! Но… неважно. Потом. Но сейчас… — он поставил кубок и склонился вперед, поставив локти на колени. Его внимательные глаза теперь смотрели только на Велисария. В них не было ни следа выпитого алкоголя.Большинство людей, встретив Ситтаса, поражались его сходству с хряком. И общий внешний вид, и такие же тяжелые члены, и даже розоватая кожа — необычно светлая для грека, такие же челюсти, нос-пятачок, маленькие глазки-бусинки. Глядя на лучшего друга, Велисарий думал, что сходство нельзя назвать неуместным. Если только помнишь, что свиньи-то тоже встречаются разные. Есть домашние, всю жизнь остающиеся в своем загоне, те, над которыми подшучивают, а потом съедают на пиру. Но есть еще и дикие кабаны, живущие в лесах, наводящие ужас одним своим видом. После встречи с ними остаются вдовы и сироты.— О битве, — приказал кабан.
Велисарий даже не пытался сократить свой рассказ о сражении. Ситтас сам был состоявшимся полководцем, и, как Велисарий прекрасно знал, его друг не потерпит сокращенную или облагороженную версию. Если Велисарий пропускал какие-то мелкие детали, Ситтас тут же задавал соответствующие вопросы — и все по существу.После того как Велисарий закончил рассказ, Ситтас долго молча смотрел на друга, полулежа на кушетке.— Почему? — наконец спросил он.— Что почему?— Не надо играть со мной, Велисарий! Ты спровоцировал персов, когда мог бы тянуть время. А потом ты рисковал так, что саму судьбу мог хватить апоплексический удар. Почему! В сражении не было смысла, и ты знаешь это не хуже меня. — Ситтас с отвращением махнул рукой. — О, да, конечно, при дворе не устают говорить, что это самая великая победа над персами за столетие. И что? Воюем с персами две трети тысячелетия. А мы, греки, и того дольше. Она никогда не закончится, если только здравый смысл внезапно не явит свою уродливую голову над тронами. Мы недостаточно сильны, что бы завоевать Персию, а персы недостаточно сильны, чтобы завоевать нас. Все эти войны только уменьшают население на приграничных территориях и изматывают обе империи. Вот мое мнение. И это также твое мнение, если только тобой вдруг не овладели иллюзии о величии. Поэтому я повторяю вопрос: почему!Велисарий молчал. Спустя мгновение Ирина улыбнулась и встала.— Давай я покажу тебе сад, Антонина?
Как только они вышли в сад, Антонина опустилась на каменную скамью.— Тебе не нужно беспокоиться. Я видела его раньше, — сказала она.Ирина села рядом с ней.— Сад — нечто, не правда ли? Боюсь, и здесь проявился вкус Ситтаса. И он так же ужасен, как и при выборе мебели и настенных украшений.Антонина улыбнулась. Ее взгляд упал на статую. Улыбка перешла в гримасу.— И это если не упоминать его вкус в скульптуре.Две женщины с минуту смотрели друг на друга.— Ты хочешь знать, кто я, — утвердительно сказала Ирина.Антонина кивнула и вопросительно склонила голову.— Мне любопытно.— А почему ты предполагаешь, что я не просто последняя любовница Ситтаса?— По двум причинам. Ты не в его вкусе. Даже близко не подходишь. И если бы ты была одной из его обычных любовниц, он никогда бы не пригласил тебя присутствовать на этой встрече.Ирина рассмеялась.— Я его шпионка, — сообщила она.Заметив удивленный взгляд Антонины, Ирина подняла руку и жестом попросила вторую женщину помолчать.— Боюсь, это прозвучало не совсем верно. Я не шпионю за тобой. — Она поджала губы. — Будет правильнее сказать: я — начальник шпионов Ситтаса. Начальница шпионской сети. Именно поэтому он пригласил меня поприсутствовать на этой… встрече. Он беспокоится, Антонина.— О чем? И с каких это пор Ситтасу понадобился начальник над шпионами?Пришла очередь удивляться Ирине.— У него с юности был начальник шпионской сети. Они есть у всех греческих знатных господ его уровня.Антонина фыркнула.— Ты имеешь в виду Аполлинария? Этого жалкого старого глупца, который и собственную задницу двумя руками не найдет?Ирина улыбнулась.— О, думаю, с этим заданием Аполлинарий справится достаточно успешно. По крайней мере при свете дня. Ночью, признаю, у него будут значительные трудности, — она откинула назад волосы, помедлила и добавила: — Примерно год назад Ситтас решил, что ему нужен настоящий начальник шпионской сети. Он навел справки в разных местах, а мои услуги ему очень высоко порекомендовали. Он отправил Аполлинария в отставку, кстати с неплохой пенсией, и нанял меня. Мое прикрытие: я — его последняя возлюбленная.Она поджала губы.— У прикрытия есть слабые стороны. Как ты правильно заметила, я не отношусь к его типу женщин.— И это еще мягко сказано.— Ты можешь мне объяснить, что происходит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142