Месяц? Шесть месяцев? Заранее было невозможно определить, сколько времени есть у него в распоряжении. Совершенно очевидно, у него тем больше шансов скрыть план от халиан, чем быстрее будет построена база и нанесен удар.Вот это-то Эсплендадоре и намеревался осуществить. Нанести один сокрушительный удар во имя человечества — один великий и, вероятно, последний удар в его жизни.На следующий день я вышла на работу в отдел обеспечения продовольствием службы снабжения Флота. Я узнала, насколько сложны процедуры, без которых невозможно накормить почти семь тысяч гражданских рабочих и неведомое число служащих Флота — по моим прикидкам, их должно было быть не меньше пяти тысяч, считая и несколько сотен космических десантников, которых мы видели редко, так как у них был собственных лагерь в нескольких милях от нашего. Короче говоря, около десяти тысяч людей, если не больше, требовалось кормить трижды в день, обеспечивая некоторое разнообразие, несмотря на то, что мы жили на планете, где до нашего прибытия не росли никакие злаки или корнеплоды, съедобные для людей.И вот утром моего первого рабочего дня я отправилась в долину по хорошо утрамбованной тропе, которая вела в подсобное хозяйство. Оно располагалось уже в самой долине и состояло из длинных низких строений, со стеклянными крышами — теплиц, совсем таких, как на моей родной планете. Небольшое здание с энергетической подстанцией. Там уже велись эксперименты с почвой и гидропоникой. Руководил ими доктор Джон Эдвардсон, человек не первой молодости (и женатый), и он показал мне свои владения.Я с интересом услышала, что эта небольшая площадь, отведенная под сельское хозяйство, снабжает нас примерно двадцатью процентами наших припасов. Конечно, основу наших рационов по-прежнему составляли замороженные и сушеные продукты. Некоторые хранились на складах космических станций очень долгие сроки. Наука словно бы снабдила нас средствами сохранять пищевые продукты чуть ли не вечность. И все равно было как-то не по себе при мысли, что бифштекс, который ты ешь, пролежал на складе больше века. Впрочем, некоторые люди, естественно, утверждают, что требуется именно этот срок, чтобы мясо, которое закупает Флот, стало помягче.Я очень обрадовалась, увидев, сколько растений Старой Земли так хорошо прижились в этой экзотической среде. Доктор Эдвардсон предупредил меня, что невозможно предугадать, что произойдет с земным растением, посаженным в инопланетную почву. Одни чувствовали себя отлично, другие чахли. Он показал мне, как буйно растут репа и брюссельская капуста. Признаюсь, это достижение заставило меня поморщиться.— А местные виды? — спросила я. — Хватит ли места и для них и для земных?— Ну, — сказал доктор Эдвардсон, — это зависит от того, будут они или нет спорить из-за одной экологической ниши. Но ведь война — это способ существования природы. Все растительные виды ведут замедленную битву со всеми прочими.Было очень приятно увидеть земные растения — те же самые, которые мы с успехом культивируем на Трините. Из школьных учебников я почерпнула, что Флотские крейсеры всегда имеют на борту биологические пакеты с самыми полезными земными растениями. Доктор Эдвардсон подтвердил, что так оно и есть, и со смешком добавил, что с помощью наших родных растений мы, так сказать, ведем войну против всей иной флоры во вселенной. Жутковатая мысль! Доктор сказал, что это своего рода биологический рок, неизбежная судьба. Только логично, добавил он, что мы, люди, и наши растения в конце концов будем либо уничтожены, либо станем нормой во всей галактике. А после этого во всех галактиках, а потом и во всей вселенной, содержащей эти галактики.Я заметила, что это выставляет нас не в таком уж лестном свете: мы просто хищники какие-то.Шли дни, и меня все больше завораживала борьба, которую наши растения вели с чужими для них растениями планеты Клаксон. Естественно, доктор Эдвардсон слегка помогал нашим — рассаду сажали в расчищенную почву, — однако он не пытался оградить их от всех трудностей.— Этим растениям надо самим приспособиться и выжить, — объяснил он мне. — Мы же не будем постоянно рядом, чтобы обрабатывать их пестицидами.Мои обязанности в основном сводились к тому, чтобы надписывать ярлычки и вешать их на молодые растеньица, а затем вносить данные в компьютер.Я сознавала, что являюсь частицей чего-то огромного и удивительного: расширения пищевых ресурсов планет Альянса. Но только моя роль в этом оказалась не слишком увлекательной. И я начала подумывать о докторе Аллане Бантри и его отделе инопланетной психологии.Было проведено исчерпывающее расследование причин разрушения нового здания. Адмиралу Эсплендадоре хотя бы частичное объяснение требовалось незамедлительно. Ему надо было на что-то опираться в своих дальнейших действиях.Первые выводы не слишком устраивали человека, который искал простого и четкого ответа. На первый взгляд строительство велось правильно и в предварительных расчетах никаких ошибок не было. И катастрофу приписали какому-то сейсмическому явлению, предвосхитить которое с помощью существующей аппаратуры не представлялось возможным из-за его незначительности.Эсплендадоре пожелал узнать, насколько вероятно повторение чего-либо подобного. Ученые в ответ только пожимали плечами. Собственно говоря, по их данным оно вообще не должно было произойти.Взвесив все это, Эсплендадоре прикинул, не саботаж ли это. Как-то не верилось, что какой бы то ни было человек способен продаться существу, смахивающему на хорька, с громким верещащим голосом и отвратительной натурой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108