Подняв глаза вверх, она увидела на другой стороне улицы смутные очертания зданий. Неужели наконец становится светло? Возможно, сейчас она сможет найти какое-нибудь дешевое, открывающееся рано кафе. Маргарет уже два дня почти ничего не ела. Она могла бы заказать себе завтрак и подождать, пока откроются призывные пункты. При одной мысли о еде, особенно когда она представила яичницу с ветчиной, потекли слюнки.Вдруг она отчетливо увидела неизвестно откуда появившуюся фигуру, которая качаясь шла прямо на нее. Маргарет даже вскрикнула от неожиданности. Человек подошел ближе, она разглядела молодого мужчину в нарядном вечернем костюме.– Эй, милашка, привет!Она тут же поднялась на ноги. Маргарет терпеть не могла пьяных – они вели себя абсолютно недостойно.– Пожалуйста, уходите. – Как она ни старалась говорить твердо, голос ее дрогнул.Мужчина приблизился.– Сначала поцелуй-ка меня разок крепко.– Что вы такое говорите? Разумеется, нет! – Она задыхалась от испуга и возмущения. Маргарет сделала шаг назад, нечаянно оступилась, уронила туфли. Неожиданно оказавшись один на один с подвыпившим мужчиной, она почувствовала себя полностью беззащитной. Первое, что пришло в голову – поднять обувь. Она моментально развернулась, нагнулась за туфлями... Казалось, его это только распалило, он довольно хмыкнул. Затем в ужасе она почувствовала, как он стал бесстыдно лапать ее между ног, тискать сзади. Она тут же забыла про туфли, выпрямилась, закричала в пахнущее перегаром лицо: – Убирайся отсюда, гад!Он лишь рассмеялся в ответ.– Вот так, молодец, сопротивляйся, люблю, когда постепенно, не сразу.С невероятно откуда взявшимся проворством он обхватил ее за плечи, прижал к себе. Противные влажные, отдающие спиртным губы судорожно целовали ее взасос.Это было отвратительно. Маргарет едва не стошнило. Он так крепко держал ее, что она с трудом дышала, о сопротивлении не могло быть и речи. Тщетно она извивалась в объятьях незнакомца, а он продолжал слюнявить ее лицо, шею, одна его рука опустилась ниже, бесстыдно щупала ей груди, соски... от возбуждения он тяжело дышал, прикосновения были грубыми. Маргарет чувствовала боль, стыд, отвращение. Но теперь он держал ее лишь одной рукой, поэтому она смогла чуть отодвинуться, повернуться и закричать.Маргарет закричала – громко, протяжно, испуганно.Она еле осознала, что мужчина тут же ослабил хватку, торопливым приглушенным голосом прошептал:– Ну, ну, перестань, ты что, дуреха, я тебе ничего не сделаю...Однако она его не слушала и кричала все сильнее. И в результате крик возымел свое действие. Из темноты один за другим стали появляться люди, много людей: сначала какой-то мужчина крепкого телосложения в рабочей одежде, за ним размалеванная девица с дамской сумочкой и сигаретой во рту, потом еще прохожие, наверху в доме открылось окно, показались лица жильцов. Пьяный исчез так же внезапно, как появился. Маргарет перестала кричать и теперь только тихо всхлипывала. Она услышала топот тяжелых форменных ботинок по мостовой, слабый луч маленького фонарика осветил ее лицо, через минуту перед ней стоял полицейский в красивой высокой каске. Девица с ходу обратилась к нему:– Она не из наших, Стив, совершенно точно.Полицейский вежливо спросил:– Как вас зовут, мэм?– Маргарет Оксенфорд.В разговор вступил рабочий, подбежавший первым.– Разрешите, я все видел. Какой-то франт принял ее за уличную девку и, разумеется, пристал. Вот и все. Он увидел, что ничего ему не обломится, поэтому поспешил ретироваться.– Так, выходит, вы молодая леди Оксенфорд, дочь барона?Маргарет кивнула сквозь слезы, шмыгая носом.– Я же тебе сказала, что она не местная, – опять вмешалась девица. После этого она вытащила изо рта тлеющую сигарету, бросила окурок на асфальт, смачно растерла носком туфли и удалилась, игриво покачивая бедрами.– Ясно. Пойдемте со мной, мэм, все будет хорошо, волноваться больше не надо.Маргарет рукавом вытерла слезы. Полицейский услужливо предложил ей руку, они пошли вместе по тротуару, луч фонарика впереди освещал дорогу.– Какой ужасный, мерзкий тип, – сказала Маргарет, вспомнив руки, которые недавно так грубо тискали ее.Полицейский, как ни странно, не выразил никакого сочувствия. Напротив, он лишь усмехнулся, ответив почти веселым тоном:– Вообще парня винить особо не стоит. Конечно, малость подгулял, кровь взыграла, но улица-то известная, давно пользуется у нас дурной славой. Поздно здесь одни только «ночные бабочки» шляются, вот он и перепутал.В глубине души Маргарет знала, что он прав, хотя от этого признания происшедшее вовсе не выглядит менее ужасно.Впереди показался полицейский участок. Над входом слегка качалась знакомая каждому голубая лампа, тусклый свет с трудом разгонял сумерки, утро еще только начиналось.– Давайте зайдем, выпьете чашку чая, согреетесь и сразу почувствуете себя лучше.Они зашли в участок. Там: за стойкой сидели двое дежурных полицейских, первый – средних лет, плотный, второй – молодой, худощавый. У стены стояли простые деревянные скамейки. Кроме полицейских в помещении находился еще один человек: бледная женщина, волосы замотаны шарфом, на ногах домашние тапочки, видимо, она уже долго сидела на скамье, лицо очень усталое от томительного ожидания.Полицейский по имени Стив подвел Маргарет к противоположной скамье.– Присядьте на минуточку, отдохните. – Маргарет села. Он подошел к стойке и обратился к дежурному, к тому, что постарше: – Сержант, я тут привел леди Маргарет Оксенфорд. На Болтинг-лейн к ней пристал пьяный. Думаю, просто перепутал ее с нашими подопечными.Маргарет поразилась, как ловко они обходят слово проститутки, называя их то бабочками, то подопечными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24