— А лично тебе, Саймон, идея нравится?
Я так надеялся, что он этого не спросит. Теперь мне придется поставить на кон всю свою репутацию.
— Проект связан с большим риском, но мне он очень нравится, — сказал я и, сглотнув слюну, добавил: — Крэг Догерти по своей природе — победитель.
— О’кей. В таком случае высылай мне детальную информацию. Я дам тебе знать.
— Немедленно высылаю.
— Спасибо, Саймон. И обязательно дай мне знать, если появится еще какое-нибудь многообещающее дельце.
Я осторожно вернул трубку на место. Итак, Джефф может дать денег. Но для того, чтобы спасти «Нет Коп», нужны более солидные инвестиции. Однако с этим можно подождать, пока Крэг немного не успокоится.
— Он заинтересовался?
— Не исключено.
— В конце недели я собираюсь в Нью-Йорк. Если хочешь, я могу с ним поговорить.
— Спасибо. Это будет полезно.
Я попытался дозвониться Крэгу, но того «не было на месте», поэтому я оставил ему голосовое письмо, в котором информировал о своих действиях. Я прекрасно понимал его ярость, но не сомневался в том, что он скоро придет в себя. Особенно, если я смогу раздобыть для него денег.
В комнату, насвистывая одну из своих любимых мелодий 80-х гг., вошел Джон. В руках он держал большую бутылку молока.
— Еще работаешь, Саймон? — спросил он.
— Боюсь, что так.
— Эй, а почему бы тебе не попросить Джона сделать инвестиции? — спросил Даниэл.
— Во что? — поинтересовался Джон.
— В «Нет Коп».
— Потенциально высокодоходный проект, и больше ста процентов своих инвестиций ты на нем ни при каких условиях не потеряешь.
— Не могу, — ответил Джон, усаживаясь на свое место.
— Почему? — спросил Даниэл.
— Мне нечего инвестировать.
— Брось, Джон. Неужели ты не можешь выделить какого-то жалкого десятка миллионов?
— Когда ты, наконец, вколотишь в свою глупую башку, что папаша не дает мне денег? Для того, чтобы получить от него хотя бы доллар, я должен вымыть его машину, — небрежным тоном произнес Джон. Мы много раз обсуждали этот вопрос, но Даниэл в отличие от меня не верил своему коллеге.
— А не мог бы ты предложить раскошелиться своему старику? Он вполне способен инвестировать собственные средства.
— Перестань, — взмолился Джон, глядя на пестревший цифрами биржевых котировок дисплей Даниэла. — Да, кстати, сколько бы ты не пялил глаза на монитор, курс от этого не станет выше.
— Кто знает, — ответил Даниэл.
— Ты сейчас контролируешь по меньшей мере половину «Био один», — продолжал Джон.
— Увы.
— Но почему, увы? У тебя уже должен быть хороший навар.
— Я купил телегу этого дерьма по пятьдесят восемь.
— Уоррен Баффит мог бы тобой гордиться, — ухмыльнулся Джон.
— Курс выправится, — раздраженно бросил Даниэл.
Телега дерьма, о которой говорил наш приятель, было ничем иным как большим пактом акций. После первоначальной публичной распродажи курс взлетел к небесам, увеличившись в четыре раза. В прошлом году рыночные цены за акцию доходили до шестидесяти долларов, но в результате недавнего спада, затронувшего весь сектор биотехнологий, курс заметно понизился.
— Несмотря на твою временную неудачу, наши славные партнеры вполне процветают. Как ты думаешь, сколько может стоить на рынке их доля?
— Примерно пятьдесят четыре миллиона долларов на всех, — без малейшей задержки ответил Даниэл.
— Пятьдесят четыре миллиона?!
— Абсолютно точно. В 1994 году «Ревер» инвестировала пять миллионов баксов. Сейчас эти пять миллионов стоят примерно двести семьдесят пять миллионов. Партнеры получают двадцать процентов от прибыли. Вот тебе и пятьдесят четыре миллиона.
Даниэл был с цифрами на ты, и я полностью доверял его раскладу. «Био один» по успехам превосходил все остальные холдинги «Ревер». У нас были успехи — главным образом благодаря Фрэнку, — но имелись и провалы — в основном из-за авантюр Арта. Кроме того, мы располагали смешанным портфелем других более или менее приличных акций. Однако нашим бесспорным достижением был проект, связанный с «Био один».
Пятьдесят четыре миллиона на пятерку партнеров! Большая часть этих миллионов перейдет к Джилу. Солидный кус достанется Арту, который стоял у истоков проекта (хотя все остальное, к чему он прикасался, превращалось в прах). Фрэнк тоже не будет обделен. Новые партнеры Дайна и Рави получат, естественно, гораздо меньше.
Ни один из сотрудников «Ревер» еще никогда не становился партнером, и я отчаянно пытался положить конец этой традиции.
— Саймон, какие чувства ты испытываешь, имея тестя, который стоит много миллионов долларов? — спросил Даниэл.
— Вся эта прибыль пока на бумаге, — ответил я. — И кроме того, у меня создалось впечатление, что в данный момент я не являюсь его любимым зятем.
— У меня почему-то сложилось точно такое же впечатление, — мрачно улыбнулся Даниэл.
— А как Лайза оценивает деятельность «Био один»? — вступил в беседу Джон.
— Не очень высоко, — ответил я.
— Но почему?
— Одна из её подруг там работает и ненавидит эту компанию. Если ей верить, то технический директор фирмы Томас Эневер — тот еще подонок. Ты знаешь, что этот австралийский терьер установил на фирме режим тотальной секретности? Этот парень единственный, кому известно все, что происходит в компании.
— Думаю, что Лайза ошибается, — сказал Даниэл.
Я лишь пожал плечами. Бостонские пептиды были значительно меньше, чем «Био один», и они не были конкурентами, хотя и работали в одном поле. Однако у Лайзы сложилось резко отрицательное мнение о жемчужине в нашей короне.
— Эневер — блестящий ученый, — продолжал Даниэл. — Слегка псих, конечно, но исследователь классный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132