Весь Логанвилл это знал. Симпатичная капитанша болельщиков выжила благодаря тому, что Сэм Куинн проявил поразительное хладнокровие.
— Я не чувствовал себя спокойным, — признался он позже Мэри Бет.
— Порядочные люди никогда этого не чувствуют. Во всяком случае, в глубине души. — Как это было с ее Сэмюелом. — Спокойствие надменно. Ты будешь хорошим доктором, Сэм. Тебе следует подумать об этом.
Он подумал и отверг эту возможность. Забота о Мэри Бет и Грейс уже налагает достаточную ответственность. Ее будет слишком много. Разве они не видят этого?
Очевидно, не видели. Потому что с широко открытыми глазами и без тени сомнения Грейс и Мэри Бет убежденно заявляли, что он — сын лгуна, самозванца и вора — может стать тем, кем захочет. Буквально кем угодно.
Они доверяли ему, верили в него и не сомневались, что если он дал обещание, выполнит его. В том числе и обещание, данное в сочельник, — позволить Санта-Клаусу незамеченным подобраться к камину, к печенью, морковкам и елке.
Когда Джейс вышел из дома, слишком взволнованный и возбужденный, чтобы заснуть, он почувствовал в холодном воздухе что-то новое.
Умиротворение, покой и чистота. Как будто он больше не был самозванцем. Как будто заслуживал доверия.
Но в эти минуты происходило что-то еще. Он прислушался. Что это? Звук помимо хруста шагов по снегу. Он резко остановился и затаил дыхание. Кажется, замерло даже его сердце.
Он прислушался и узнал этот звук.
Звон колокольчика на санях.
Шум пролетающих над головой оленей.
Действительно ли Джейс Коултон слышал этот полет, этот фантастический звон? Неужели он еще способен верить в чудеса?
В первое мгновение родился ответ: возможно.
Почти способен.
А затем решил: нет.
Хотя это «нет» не было разрушительным, ибо ночь оставалась такой же ясной и сверкающей. Был мир. Был покой. Была чистота.
Джейс направился к озеру — месту неописуемой радости для детей летом и переживаний и тревог для него. Зимой оно способно было внушить страх. Мэри Бет уверяла, что зимой лед на нем прочный. Прочный и толстый. Но когда он с берега наблюдал за своими драгоценными утятами, отличными конькобежцами, он готов был в любой момент нырнуть в его ледяные глубины.
Лед на озере отражал в себе божественные небеса, золотую луну, серебристые звезды, темное бархатное небо.
Словно по волшебству, его память воссоздала божественные звуки рождественских гимнов, которые пела Грейс Алисия Куинн.
Голос этой маленькой девочки был удивительно красивый, ясный и чистый, словно небо накануне Рождества. Грейс знала каждый гимн, каждую строку и пела их все в течение последних трех недель.
Джейсу казалось, что он слышит, как она поет свой любимый гимн.
И случилось это в светлую полночь…
В такую же светлую, как эта. В звездную и лунную. Излучающую мир и покой.
И пели эту древнюю песню
Ангелы, пролетающие над землей…
Ангелы. В том числе ангел-мститель Мэри Бет, непоколебимо верящий в него, и маленький золотистый ангел, светлое пятнышко в его жизни.
Касаясь золотых струн арфы.
Джейс услышал еще один звук, нежный и тихий. Настоящий, а не вымышленный. Может, это и в самом деле был звук небесной арфы? Способен ли он поверить в это?
Ледяное зеркало озера казалось позолоченным, оно словно отражало сияние, нисходящее с божественных небес. На золотистом фоне сверкнула красная вспышка. Что это — падающая алая звезда в рождественскую ночь?
Вероятно. А может, это сани Санта-Клауса прочертили след над головой, и в следующий момент он услышит звуки колокольчика?
Но нет никакого колокольчика для Джейса Коултона. Нет никакой волшебной благодати, нисходящей с зимнего неба.
Золотистое сияние имело земное, а не небесное происхождение. Это отражалось пламя, которым был объят дом на Блуберд-лейн, и сейчас сирены стонали в студеном ночном воздухе. И это были всего лишь еле слышные стоны в сравнении с тем ужасом, который он ощущал внутри.
Пронзительные стоны в мозгу — и отчаянные молитвы в сердце.
Идти спать. Таким было твое обещание. Вместо этого ты отправился на эту безрассудную прогулку.
Но все будет хорошо! У Санта-Клауса огнеупорные ботинки, сказала Грейс, и он умеет гасить пламя.
Нет никакого Санта-Клауса, ты это помнишь? Нет ни Санта-Клауса, ни волшебства. Нет покоя. Ты не смог услышать колокольчика на санях, когда получил этот шанс. Ты даже не можешь в это поверить.
Однако есть Мэри Бет! Это она Санта-Клаус. И она останется бодрствовать, наполнит подарками рождественские чулки, спрячет печенье и свежевымытую морковку, чтобы отдать это лошадям на конюшне Хансена.
Но что за звук он услышал? Это был нежный и тихий звук. Ты веришь в то, что это нечто иное, а не взрыв неясных томлений и невидимых искр, несущий скрытую угрозу, которой ты всегда боялся?
Да, да.
Это была его молитва — молитва о том, чтобы Грейс и Мэри Бет не видели этого пламени, чтобы они не замерзли, потому что пламя было слишком горячим, и чтобы Рождество было светлым, потому что они в безопасности, и…
Однако Джейс Коултон уже знал правду. Его молитва, как и обещание, была ложью.
Глава 1
Международный аэропорт О'Хэйр, Чикаго
23 декабря
Наше время
В канун Рождества стояла как раз такая погода, какую одинаково не любят как авиакомпании, так и пассажиры, — штормило во всех стратегически важных точках, и это порождало хаос переносов и отмен рейсов. На третий день проливных дождей и снежных метелей все аэропорты побережий были забиты уставшими до чертиков и раздраженными пассажирами в измятой одежде, потерявшими всякую надежду вылететь и не знавшими, где находится их багаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71