Ей хотелось сосредоточиться, все вспомнить и вновь убедить себя в том, что она была права, не сказав отцу Кэтлин правды. В ее сознании возникали картины далекого прошлого. Аромат счастья… Счастья ее любви к нему посреди океана. Счастья жизни на берегу вместе с их дочерью. Это была скромная жизнь, обогащенная любовью…
…И все же я всегда желала моей любимой Кэтлин другого богатства: брата, которого она могла бы любить, которым бы восхищалась и которому бы доверяла…
Маргарет знала, что это несбыточное желание, потому что никогда бы уже не смогла полюбить другого мужчину. Она открыла глаза. Чуть заметная улыбка тронула ее губы. В девичестве Маргарет никогда не думала о мужчинах. И это защищало ее…
И все же я нашла его…
«У меня с детства было нездоровое сердце. Незадолго до твоего рождения я стала чувствовать перебои. Подаренное же твоим отцом жемчужное ожерелье, казалось, излечило меня полностью. Он купил его на теплоходе и вручил мне как символ нашей любви. Этот подарок стал для меня бесценным. Хотя его номинальная стоимость была невероятно высока. В этом я убедилась, когда продала ожерелье ювелиру.
Те деньги сослужили нам немалую службу после твоего рождения. Я даже позволила себе некоторую вольность: купила тонкую жемчужную нить в память о роскошном подарке твоего отца. И хотя жемчуг был подкрашенным, скромное колье стало для меня бесценным символом его любви.
Я подарила тебе это украшение ко дню рождения. От меня и от него. Тебе оно понравилось, не правда ли? А теперь ты понимаешь, как этот подарок был мне дорог…
Кэтлин, ты плод восхитительной любви! Это благородное чувство я оставляю тебе в наследство. Поверь, дорогая, в мире не существует ничего более ценного! Ты узнаешь страсть — чувство, обладающее поистине магической силой. И тогда поймешь, о чем я сейчас тебе пишу — любовь в состоянии изменить любые привычные представления, догмы, правила поведения и моральные устои.
Я не открыла тебе имени отца. Сделала это намеренно, а не по забывчивости или из-за усталости, которая овладела мною в последнее время. Просто тебе незачем его знать. Поверь: он любил бы тебя так же сильно, как и я, А это — главное!
Кэтлин, любимая! Не пытайся разыскать его. Это не удастся. Не поможет даже твоя светлая головка прирожденного ученого. Корабля любви больше не существует. Он затонул у берегов Гонконга.
Осталась только любовь. Она продолжает жить. И ты, родная моя, бесценное тому доказательство!»
Что происходит? Маргарет со страхом задала себе этот леденящий душу вопрос. Ее сердце бешено колотилось, не хватало воздуха. Она схватилась дрожащей рукой за горло в надежде, как всегда, найти помощь и успокоение в любимом жемчужном колье. Колье на привычном месте не было. Пальцы Маргарет почувствовали только влажную холодную кожу и бешено бьющийся пульс.
Но тут же она ощутила на своей ладони тепло сильной и нежной руки. Чудесное, волшебное воспоминание о нем… Как по мановению волшебной палочки, сердце Маргарет сразу же успокоилось. Дыхание стало ровным и легким. Она почувствовала пьянящий запах сирени, исходивший от ароматизированной свечки, слабый свет которой окрашивал в мягкий пастельный цвет стены комнаты.
И в туманном полумраке Маргарет увидела его…
Синие, как бездонная глубина океана, глаза сияли счастьем и любовью. Ведь теперь он знал о существовании дочери!
— Потанцуй со мной, Мэгги! — прошептал он.
— Да, да! — шепотом ответила она. — Мы будем танцевать при свете луны. Самый мелодичный и красивый вальс на свете! Такой же нежный и обволакивающий, как ленивые волны спокойного океана! Но сначала мы вместе должны закончить это письмо нашей чудесной девочке!»
«Никогда не забывай, моя Кэтлин, что я с тобой. Что мы с тобой. Что будем любить тебя всегда! Всег…»
Глава 1
Уэствуд, Калифорния
Воскресенье, 21 апреля 1999 года
— Ты мне нужна, Кэтлин! — послышался глубокий мужской голос. — Кэтлин! — уже с некоторым беспокойством повторил тот, кто находился на другом конце провода, тут же перейдя на извиняющийся шепот. — Это Патрик.
Тонкая паутина грез моментально исчезла, и Кэтлин наконец очнулась. Она лежала в своей уютной постели. Цифры на светящихся электронных часах на ночном столике показывали 12:15 ночи.
Кэтлин крепче прижала к уху телефонную трубку.
— Патрик? — чуть слышно ответила она. — Я уже спала!
— Серьезно?
Наверное, она имела право поспать, постараться отдохнуть, если не было ни одного вызова. Все же…
— Мне кажется, что серьезно, — недовольно буркнула Кэтлин. — Ты хочешь сказать, что поступил больной, которому нужна срочная помощь?
— Именно так. Молодая женщина. Ее ранил ножом любовник. Причем так тяжело, что бедняжка может умереть прямо на операционном столе! Но если мы ее не прооперируем, она наверняка погибнет.
Патрик сделал паузу, явно ожидая услышать: «Я выезжаю!»
Он действительно был несколько удивлен, что Кэтлин не сказала этого, прервав его после первого же слова, но она продолжала молчать.
«Может быть, снова заснула? — в растерянности подумал Патрик. — Ведь мог же организм, истощенный недосыпанием, взбунтоваться?»
Но тут же отбросил подобное предположение. Здесь явно было что-то еще. И чрезвычайно серьезное, если хирург, всегда находившаяся рядом с Патриком во время сложной операции, продолжала упорно молчать. Но что? Или он сам был тому причиной?
— Прости, — пробормотал он, — я забыл, что ты собираешься в круиз. Что ж, желаю тебе…
— Подожди, Патрик! — прервала его Кэтлин. — При чем тут круиз? Просто твои слова неожиданно напомнили мне похожий случай.
Да, слишком похожий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90