Я потер подбородок. В те дни мы занимались почти исключительно крупными животными, и приемных часов у нас не было. И уж конечно, не утром!
- Кто бы он ни был, пусть подождет, - сказал я. - У Рода Туэйта вол истекает кровью. Обломил рог. Тут всякая минута дорога.
Необходимость быть сразу в двух местах - обычная ситуация в нашей профессии. Стараясь не думать о собаке, я гнал машину в холмы.
У бычка был сорван роговой чехол, и вверх на три-четыре фута бил алый фонтанчик крови, орошая все вокруг. И мы с мистером Туэйтом получили свою порцию, стараясь удержать вола на месте, пока я обрабатывал роговой отросток сульфамидным препаратом, накладывал толстый слой ваты и восьмеркой прибинтовывал ее к другому рогу. На все это ушло порядком времени, а потом еще надо было вымыться и почиститься, так что прошло больше часа, прежде чем я, с сожалением отказавшись от чашечки чая, которую предложила миссис Туэйт, поспешил назад в Дарроуби.
Я пробежал коридор Скелдейл-Хауса, толкнул дверь приемной и замер на пороге. Мистер Базби! Он сидел в дальнем углу, держа на коленях маленького корги, и встретил он меня тем же взглядом, как в тот раз, когда я приезжал к его корове.
- Где вас черт носил? - рявкнул он. (И слова те же самые!) - Я сижу тут уже распроклятый час! И я ведь предупредил, что еду.
- Очень сожалею, мистер Базби, но меня вызвали к волу, сорвавшему рог. Я не мог задержаться.
- Какой-то паршивый вол! А моя бедная собачка ждет тут в мучениях! Это неважно, так?
- Конечно, важно, но вы не хуже меня знаете, что от такого сильного кровотечения животное может погибнуть. Для фермера это было бы большой потерей!
- Большой потерей? А, вы про деньги! Ну а если моя собачка умрет? Она подороже любых денег. Ей цены нет!
- Я все прекрасно понимаю, мистер Базби. Она, я вижу, очень симпатичная. - Я замялся. - Но я не знал, что кроме дворовых собак у вас есть еще и комнатная.
- Конечно, есть. Это Франтик. Мы с хозяйкой на него не надышимся. Если с ним что-нибудь случится, это такое горе будет! А вы его бросили из-за проклятущего вола!
- Ну послушайте, я же его не бросал. Согласитесь, не мог же я оставить вола истекать кровью. Это же для фермера чувствительная потеря.
- Ну вот опять! Деньги. Вы только о них и думаете.
Я нагнулся, чтобы поднять собачку, но едва я к ней прикоснулся, как кор-ги болезненно взвизгнул.
Глаза мистера Базби выпучились.
- Слышали? Я же вам говорил, что ему худо.
Я понес корги в смотровую. Мышцы у него были словно деревянные, и у меня не было сомнений в диагнозе. На столе я чуть-чуть нажал на шею, и песик снова завизжал. Мистер Базби застонал в унисон с ним.
Температура была нормальной, да и все остальное было нормальным, если не считать одеревенения мышц и болей.
- Он не выживет? - Фермер заглянул мне в лицо.
- Выживет, выживет. У него ревматизм. Крайне болезненное заболевание у собак, но хорошо поддается лечению. Надеюсь, он скоро полностью оправится.
- Хорошо, если не ошибаетесь, - буркнул фермер. - Только лучше бы вы сначала его подлечили, чем мчаться к волу. Что вы до денег жадны, это даже неплохо, но любовь и дружба поважнее будут, знаете ли.
Я наполнил шприц.
- Совершенно с вами согласен, мистер Базби. Подержите, пожалуйста, ему голову.
- В жизни, молодой человек, кроме денег есть и другое. Поживете с мое, так узнаете.
- Вы бесспорно правы. Вот таблетки. Давайте ему по одной на ночь и утром. Если завтра не станет намного легче, привезите снова.
- И привезу. Надеюсь, вы на месте будете. - Гнев мистера Базби улегся, сменившись ханжеской назидательностью. - Человек вроде вас, думается, должен бы знать, что такое любимая собака. Материальные блага - это ведь еще не все.
Он подхватил корги на руки и зашагал к двери, но, взявшись за ручку, обернулся.
- И я вам вот что скажу!
Я про себя вздохнул. Проповедь еще не кончилась! Мистер Базби укоризненно поднял палец.
- Не хлебом единым жив человек!
Он пошел по коридору. Франтик вдруг повернул голову и посмотрел на меня. Казалось, он уже чувствовал себя лучше. К счастью, ревматизм, хотя и поражает с ужасающей быстротой, излечивается столь же быстро.
Да, Франтик скоро станет самим собой, но я знал, что в памяти его хозяина навсегда запечатлелись мои корыстолюбие и бессердечность.
36

Час, когда в трубке раздался голос дарроубийского полицейского сержанта, был довольно поздний.
- По-моему, мы задержали преступника, Мистер Хэрриот. Пробирался в темноте по Докерскому проулку с маской на лице. Я спросил, чего ему там понадобилось в десять вечера, а он ответил, что идет в лавочку купить жареной рыбы с картофельной соломкой. Глупая такая отговорка, а последнее время было много случаев краж со взломом и мелкого воровства, ну мы и забрали его в участок.
- Вот как? Но причем тут я?
- Да он твердит, что ничего такого делать не собирался и что вы можете за него поручиться. Говорит, что он Бернард Уэйн и у него небольшая ферма на пустоши под Холлертоном.
Все сразу прояснилось, и я засмеялся.
- А на лице у него красный платок в белую горошину?
- Точно. Как это вы угадали?
- Потому что задержали вы Сиско Кида!
- Что-что?
Для объяснений требовалось много времени, но все сходилось.
Бернарду было за сорок, и он делил небольшую ферму с весьма внушительной старшей сестрицей. Назвать его "хозяином" было бы неверно, поскольку он только выполнял распоряжения, причем мнение мисс Уэйн о нем исчерпывалось ее любимым словечком "бестолочь".
За многие годы я привык к тому, что мои визиты на их ферму постоянно сопровождались горьким рефреном: "Вы уж-как-нибудь сами управьтесь, мистер Хэрриот. А на Бернарда не рассчитывайте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109