- Соедините меня с санчастью, - сказал я.
- Майор Зорин? - спросил я.
- Да!.. Это вы, товарищ полковник? - узнав меня, спросил начсанотдела. - Чем могу служить?
- Мне нужны на полчаса личное дело и характеристика военврача Красновой. Только сделайте так, чтобы никто - ни она, ни отдел кадров - не знали об этом.
- Сейчас это сделать невозможно, смогу прислать лишь к вечеру.
- Почему?
- Личное дело капитана Красновой пять минут назад послано к генералу, по его приказанию.
- А-а… - сказал я. - В таком случае приезжайте сейчас ко мне.
- Вы плохо себя чувствуете? - обеспокоился майор. - Разрешите, товарищ полковник, я захвачу с собой и Краснову. Она поможет вам…
- Нет, приезжайте одни, Краснова сейчас не нужна. Я чувствую себя отлично, - закончил я, вешая трубку.
Спустя двадцать минут майор уже входил ко мне. Это был розовый, приветливый человек лет сорока, работавший до войны начальником поликлиники где-то в Закавказье.
- В чем дело, товарищ полковник? Чем провинилась Краснова, что привлекла к себе такое внимание? - обеспокоенно спросил он.
- Да вины никакой нет, но человек она новый, нам интересно ознакомиться с ее делом. Она сейчас в санчасти?
- Так точно… должна быть на работе. У нее прием.
- А скажите, товарищ майор, этот порошок «дигиталис» или что-нибудь другое? - подавая врачу порошок, оставленный Красновой, спросил я.
Начсанотдела развернул бумажку, понюхал содержимое ее и, недоуменно поднимая плечи, неуверенно сказал:
- Нет, что-то не похоже на дигиталис… тот порошкообразный, как, скажем, мука, а тут видны кристаллы.
Он еще раз внимательно оглядел порошок и чуть капнул на него из стакана. Запах горького миндаля разнесся по комнате. Майор воззрился на меня, на его лбу выступил пот.
- Ска-жите, - задыхаясь, спросил он, - этот порошок… оставила Краснова?
Я молча кивнул головой, продолжая глядеть на растерянное лицо майора.
- Да ведь это… цианкалий!.. Самый страшный яд!!! - вдруг закричал он. - Врач не мог так ужасно ошибиться… Значит… - И он в ужасе замолчал.
Я снова утвердительно кивнул головой. Майор тяжело опустился в кресло.
- Я сейчас позвоню в санчасть… - вскакивая с места, крикнул он. - Прикажу, чтобы ее задержали.
- Поздно, майор, думаю, что эта самая… - я подчеркнул, - «Краснова» уже далеко от вашего санотдела. Но все же звоните.
- …Капитан Краснова полчаса назад ушла, - доложил дежурный по санчасти. - На осмотр больного полковника… - И он назвал мою фамилию.
- Вот видите, - засмеялся я, хотя мне было совсем не до смеха.
- Если она найдется или случится что-нибудь важное, звоните на квартиру полковника, я нахожусь у него, - приказал майор и, вешая трубку, растерянно произнес: - Вот так дела-а!
У подъезда послышался шум останавливающейся машины, а спустя минуту в коридоре послышались шаги.
- Можно? - раздался голос, и в комнату вошел генерал в сопровождении капитана Аркатова.
- О-о, да вы выглядите просто превосходно, - пожимая мне руку, сказал генерал, - а по рассказам врача… - он иронически улыбнулся, - вам лежать и лежать.
- Красновой? - спросил я.
- Да, хотя, я думаю, она такая же Краснова, как я китайский богдыхан. Ну, майор, где ваш военврач? - обратился он к начсанотдела.
- Была в санчасти, но полчаса назад будто бы направилась сюда.
- Именно «будто бы»… Ну, ладно, не иголка в стогу, не потеряется, найдем ее… Итак, майор, вы сейчас силою вещей вовлечены в события, которые произошли вокруг вас. Для следствия необходимо, чтобы вы были немы и забыли то, что уже известно вам.
- Понимаю, товарищ генерал, можете быть уверены, - вытягиваясь по струнке, сказал начсанотдела.
- Вот личное дело этого врача: «Анна Александровна Краснова, 32 лет, уроженка Краснодара, из рабочей семьи… так… незамужем. Образование - Ростовский мединститут, кандидат партии с февраля 1941 года. Участие в войне - Западный фронт, терапевт медсанбата 29-й гвардейской стрелковой дивизии… Как видите, все по форме, ни к чему нельзя придраться. И характеристика из санупра фронта отличная, только… только, - приближая к глазам личное дело, повторил генерал, - карточка ее несколько неровно наклеена, чуточку как бы вкось… дайте-ка лупу, - и, разглядывая в увеличительное стекло документ, он сказал: - Да, так и есть, чуточку, на самую малость, на какую-либо чуточку, карточка наклеена вкось, и вот, глядите, буквы печати «…дейской стрелковой» чуть расплывчаты - ниже слов «пехотной дивизии»… - и, обернувшись к Аркатову, спросил: - Когда надеетесь найти эту особу, капитан?
- Самое позднее к вечеру, - сказал Аркатов, раскладывая на столе бумаги. - Хотя надо помнить, - взглянув на часы, сказал он, - что с момента ее ухода из санчасти прошло больше двух с половиной часов. Вино, как мы и предполагали, оказалось отравленным синильной кислотой. Вот анализ лаборатории, - закончил Аркатов.
- Разнообразная дама, - улыбнулся я.
- Как это? - не понял генерал.
- Вам - синильной, а мне вот оставила порошочек для усиления сердечной деятельности… - беря со стола пакетик, сказал я, - цианистый калий… Усердно уговаривала принять перед обедом. А предварительно пыталась инъекцию какую-то сделать…
Начсанотдела, бледный и растерянный, в ужасе слушал наш диалог.
- Какая негодяйка! Несомненно, гестаповская преступница, оставленная здесь, - наконец выговорил он.
- Ну, это наши органы выяснят дальше, а теперь, майор, возвращайтесь обратно в санчасть и, как только получите из сануправления фронта дополнительные данные о Красновой, немедленно же доложите мне.
- Слушаюсь! - поворачиваясь к выходу, сказал майор.
Громкий телефонный звонок раздался в комнате.
- Товарищ полковник, - послышался в трубке возбужденный голос, - у вас начсанотдела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15