Частично это получалось благодаря таланту: она читала коды так, как обычные люди читают слова и фразы. Всем остальным она была обязана сети военного невропродукта, проникшей в каждый синапс и охватившей все ее органы.
Ли испробовала все, что поступало в Космическую пехоту: каждое усовершенствование, каждый имплантат, каждый образец экспериментального неврооборудования. Техи любили ее. Они довели ее рефлексы конструкции и иммунную систему до уровня сверхчеловеческих возможностей, сделав из нее гибрид генетической и электронной машины. Ее устройство всего на волосок отставало от мечты разработчиков невросистем, вживляемых в человека, - прозрачного интерфейса.
Она завершила перекрестные проверки и погрузилась в спин-поток. Цифровая стремнина понесла ее. Она проносилась через реки и отмели кода, ее собственное сознание превратилось в узкий поток данных, а вероятностные колебания - в живой, мыслящий, чувствующий океан.
Темный и плодотворный, спин-поток рождал воспоминания, призраков, религии, философии (некоторые утверждали, что даже новые биологические виды). В нем содержались все существующие и когда-то существовавшие коды еще со времен первых земных военных сетей двадцатого века. Эта была первая независимая система, изобретенная человечеством и созданная AI еще в темные дни Исхода. Впоследствии система стала производить свои AI, поколения за поколением, постоянно увеличивая их численность. Внутри нее появлялись мириады квантовых имитаций, повторявших каждую живую систему, которую людям удалось вывезти со своей умирающей планеты, и множество невероятнейших и недоступных для воображения систем, которые никогда не существовали ни на одной из планет. Даже Коэн, мощный и древний представитель AI, был всего лишь мельчайшей частицей спин-потока.
Сегодняшнее задание было несложным: установить, кто изготовил невронеорганический интерфейс Шарифи и для чего. Для получения этой информации Ли, возможно, придется стать хакером, одновременно оставаясь в человеческом потоке данных - в проторенных корпоративных и правительственных сетях. И если ей повезет, то не нужно будет даже рисковать, посещая Фритаун.
Она открыла свой интерфейс и зашла в обмен данных Кольца, где получила копию генома Шарифи, оставленную и забытую в открытой базе данных после небольшой медицинской процедуры четыре года назад. Она сверила эту копию со структурой ДНК в устройстве и убедилась, что интерфейс был изготовлен для Шарифи. Затем отсоединилась от общей сети.
Переключившись с режима ВР на систему двоичного кода, она побежала по числам, нырнув в море чистого кода под потокопространством. Переключение было подобно запуску ракеты. Погружение в числа освободило ее мозг от пространственных ощущений, успокоило сильные вибрации в ее внутреннем ухе. И что самое главное, оно освободило оперативную память, занятую до этого генерированием имитации органов ощущений, служившей единственным окном в потокопространство для большинства людей-операторов. А для Ли, как и для любого настоящего хакера, погружение в числа было возвращением в родную среду.
В общих чертах она представляла объект поиска, несмотря на то что она еще не знала, где его искать. Ей нужно было определить крупного корпоративного игрока в области научно-исследовательских работ, способного выдержать финансовую нагрузку при длительной разработке современной технологии и обладать достаточной политической поддержкой, чтобы нарушать принятые гуманитарно-этические правила биологических исследований. Но она не могла войти с парадного входа. Ей нужен был файл с ошибкой. В каком-нибудь общественном домене, относительно плохо защищенном. Такой файл, чтобы можно было подойти к нему, не привлекая лишнего внимания, и с его помощью проскользнуть мимо корпоративных стражей.
Ли ухватилась за подходящую цепочку данных и прошла, скользя по ней, сквозь наслаивавшиеся друг на друга базы данных, как ныряльщица сквозь течения и различные слои бурлящего океана. Цепочка привела ее к открытой странице отдела биологических исследований компании «КанКорп», базировавшегося в зоне Кольца. «КанКорп» была одной из четырех или пяти многопланетных компаний, способных, по мнению Ли, создать такой интерфейс, какой был у Шарифи. И конечно же, первая же грубая проверка показала, что «КанКорп» являлась одним из наиболее щедрых корпоративных спонсоров Шарифи.
Для дальнейшего следования по цепочке Ли снова переключилась на режим ВР: если служба безопасности «КанКорп» наблюдала за этим открытым сайтом, она хотела бы выглядеть обыкновенной туристкой, когда доберется туда. Досадно было то, что, пока она добиралась до места, ей пришлось пять раз свернуть с пути. Сначала преградой стал сладенький ролик, рекламировавший полезную для здоровья еду с сумасшедшей ценой и вкусом плесени, затем листовка с праведной болтовней Реформаторской церкви «Святых последнего дня», врученная ей удивительно белокожим подростком в дешевом синем костюмчике. Следом за этим были: документальная реклама Института генетической терапии «Небесные врата», загруженная на раздражающий назойливый баннер; объявление коммунальной службы Кольца об эпидемии листериоза в североамериканском секторе Кольца; наконец, полная имитация Апокалипсиса, созданная какой-то продвинутой в компьютерном смысле сектой смешанной религии. Она выбралась из этой имитационной модели с ватными ногами, гулом в голове и уверенностью в том, что таким приверженцам «истинной» религии не следует давать доступ ко времени в общественном потокопространстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172