Донья Ана повернула глаза к двери, ожидая увидеть дона Энрике и собираясь встретить его - смотря по обстоятельствам - притворным или подлинным гневом. Но неожиданно перед ней появился дон Кристобаль, и донья Ана замерла, теряясь в догадках.
- Да хранит вас бог, прекрасная сеньора, - сказал Эстрада.
Донья Ана не ответила.
- Поговорите же со мной, красавица, - продолжал Эстрада. - Боюсь, что вам не удалось отдохнуть. Это помещение недостойно вас, но, что поделаешь, я не успел подготовить вам должный прием. Поверьте, дальше все будет по-другому.
- Кабальеро, - высокомерно произнесла донья Ана, - извольте объяснить, что все это значит? Где я?
- Нет ничего проще. Вы находитесь в моем доме, в доме вашего покорного слуги, Кристобаля де Эстрады, с сегодняшнего дня - в вашем доме.
- Дон Энрике велел привести меня сюда?..
- Простите, дон Энрике не имеет к этому никакого отношения.
- Объясните же мне эту загадку.
- С величайшим удовольствием, ибо теперь мне терять больше нечего. Ночью я увидел, как вы вышли из своего дома, несомненно собираясь бежать с доном Энрике. И тут я подумал: сам бог посылает мне эту добычу; чем оставлять ее маврам, путь лучше достанется христианам. Я захватил вас, и вот вы со мной и в моей власти.
- Но это недостойно настоящего кабальеро!
- Донья Ана, я хочу обратиться к вашей памяти. Я вас увидел, я полюбил вас, вы подали мне надежду. Больше того, в иные дни вы давали мне понять, - как, впрочем, еще многим, - что любите меня. Но вскоре другой завладел вашим вниманием, и вы обо мне забыли. Напрасно я просил, рыдал, умолял; напрасно дни и ночи бродил вокруг вашего дома. Все было кончено, я умер для вас… А это разве достойно дамы?
- Дон Кристобаль! Вы избрали подлую месть!
- Сеньора, клянусь вам, я не думал о мести. Вы встретились на моем пути, что же, по-вашему, оставалось мне делать? Нужно обладать каменным сердцем, чтобы не воспользоваться таким случаем. Вы - в моей власти. Неужто вы думаете, что человек, завладевший такой прекрасной дамой, как вы, может легко отказаться от нее? При чем же тут месть? Я поступил бы так же, даже если бы нас ничто не связывало.
- Другими словами, вы решили не выпускать меня отсюда?
- А это уж зависит от вашего поведения.
- Как это понять?
- Очень просто. Согласны вы быть моей? Тогда вы можете свободно уходить и возвращаться…
- Дон Кристобаль!
- К чему обманывать друг друга? Я решил, что добром или силой, а вы будете моей.
- Никогда!
- Выслушайте меня и будьте благоразумны. Однажды вы сказали, что любите меня.
- Я солгала.
- Нет, тогда вы меня любили.
- Пусть так. И что же из того?
- А то, что вам будет не так уж неприятно принадлежать мне.
- После вашего низкого поступка?
- В этом обвиняйте не меня, а судьбу.
- И вы полагаете, что я соглашусь быть чьей бы то ни было возлюбленной?
- А кем вы собирались быть для дона Энрике?
- Супругой!
Эстрада весело расхохотался.
- И для этого вы бежали с ним? Полно, не будьте ребенком! Вы стали бы его возлюбленной и, если вам этого так уж хочется, сможете стать ею и теперь, потому что ради такой женщины, как вы, охотно забывают былые грехи.
- Вы от меня ничего не добьетесь!
- Подумайте хорошенько. Вы - в моей власти, никто не может помочь вам, хотя вас и ищут повсюду. На меня не падет и тени подозрения, я принял все меры предосторожности. Соглашайтесь, вы знаете, что я люблю вас. Вы можете быть счастливы со мной. Сопротивление бесполезно, все равно конец будет один… Разрешите прислать вам завтрак? Простите, что за разговором я позабыл об этом.
- Я ничего не хочу, - сказала донья Ана.
- Полно, уж не хотите ли вы уморить себя голодом, как принцесса из сказки.
Донья Ана, несмотря на весь свой гнев, улыбнулась. В конце концов, этот человек ей был не так уж противен.
Всякая другая женщина, попав в такое положение, пришла бы в отчаяние. Но донья Ана привыкла к дерзким ухаживаниям столичных молодых людей и достаточно наслышалась от приятельниц об их любовных приключениях, чтобы не отнестись к ночному происшествию столь трагично, как отнеслась бы какая-нибудь наивная простушка. Если говорить правду, донья Ана начала без особого неудовольствия мириться со своей судьбой. Волновала ее только мысль, что же могло приключиться с доном Энрике?
От Эстрады не укрылось все, что происходило в сердце пленницы. С каждой минутой он чувствовал себя тверже, победа казалась ему не столь уж трудной и далекой, и он понял, что благодаря случайности может добиться того, чего никогда не добился бы любовью и постоянством.
- Донья Ана, - сказал он, - я пойду распоряжусь, чтобы вам подали завтрак и приготовили лучшее помещение. Здесь вам неудобно, а вы нуждаетесь в отдыхе, ведь ночь вам выпала беспокойная.
Донья Ана взглянула на него, не отвечая. Но в этом взгляде уже не было вражды. «Как знать, - подумала она, - быть может, мягкостью я добьюсь свободы».
Дон Кристобаль вышел, и вскоре два раба принесли донье Ане завтрак. Она несколько раз пробовала с ними заговорить, но не получала ответа. То ли они были немые, то ли получили строгий наказ молчать.
Прошел час, и снова появился дон Кристобаль.
- Сеньора, - сказал он, - предназначенные вам покои готовы. Соблаговолите следовать за мной.
Они прошли через ряд комнат, поднялись по лестнице, свернули по узкому коридору и попали в просторный покой.
- Здесь вы можете отдохнуть, - сказал Эстрада.
Донья Ана огляделась. В глубине комнаты она увидела окно, но, увы, оно было расположено слишком высоко и забрано частой решеткой.
Эстрада понял ее мысль.
- Бесполезно искать выхода, пока я сам не укажу его, - сказал он. - Это окно выходит на высокие стены монастыря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126