Вскоре они взошли на корабль, которым командовал Бродели.
Ночь набросила черное покрывало на морские просторы. В темноте раздавались слова команды, свистки, скрип снастей. Когда снова блеснула заря, все корабли исчезли бесследно, лишь на горизонте едва можно было различить удалявшиеся паруса.
Началось время жестоких сражений, которые дорого обошлись испанской монархии.
X. «САНТА-МАРИЯ ДЕ ЛА ВИКТОРИЯ»
Морган сказал правду: вскоре обитатели острова Эспаньола увидели у своих берегов мощную эскадру, которая шла под кастильским флагом, конвоируя торговые суда, направлявшиеся в Новую Испанию.
Эскадра собиралась бросить якорь ненадолго. Шел слух, будто адмирал получил приказ зайти в эти воды с тем, чтобы начать преследование и уничтожение пиратов, открывших враждебные действия против испанского флота.
Многие офицеры сошли на берег, и остров сразу ожил, взбудораженный вестью о приходе судов.
На второй день после прибытия эскадры несколько моряков с корабля «Санта-Мария де Грасия», оживленно беседуя, прогуливались по набережной. К ним подошел молодой еще человек, судя по одежде принадлежавший к бедному сословию.
- Простите, ваша милость, - обратился он к старшему по чину. - Я не знаю, как принято говорить о таких делах среди сеньоров, но видите ли, я хотел бы отправиться на каком-нибудь из этих кораблей.
- Отправиться? Куда же? - спросил офицер, решив посмеяться над простаком.
- Куда угодно. В общем, я хочу наняться, завербоваться.
- Что ж! Это нетрудно, если ты хоть что-нибудь смыслишь в морском деле.
- В этом, ваша милость, не сомневайтесь.
- И ты знаешь название всех снастей и умеешь выполнять все маневры?
- Да, сеньор, все, что угодно вашей милости; класть найтовы, подхватывать тросом грузы, брать рифы, крепить паруса.
- Отлично, а умеешь ли ты грести?
- Багром я орудую - лучше не надо, а шлюпку умею направлять и рулем, и кормовым веслом.
- А еще что ты умеешь?
- Знаю компасные румбы и могу управляться с компасом, как полагается рулевому.
Моряк начал присматриваться к собеседнику с интересом.
- Ты был моряком? - спросил он.
- Нет, сеньор.
- Откуда же ты все знаешь?
- Мой отец, испанец, был богатым человеком, у него было несколько кораблей. Много лет мы жили в порту, вот почему я и знаю морское дело.
- А теперь? - спросил моряк, попав на удочку и помогая незнакомцу рассказывать выдуманную им историю.
- Теперь моего отца уже нет, он разорился и умер в нищете, а я остался один и хочу сам зарабатывать себе на хлеб.
- И что же ты хочешь, стать матросом или солдатом на корабле?
- Да кем придется. Помогите мне получить какое-нибудь место, и я буду по гроб жизни вам благодарен.
- А умеешь ли ты обращаться с пушкой?
- Когда-то я присматривался к этому делу. Думаю, мне нетрудно будет вспомнить.
- Отлично. Завтра утром жди на этом же месте. За тобой придут.
- Слушаю, сеньор.
Человек отступил с дороги и низко поклонился, а моряк, пройдя мимо, весело сказал своим товарищам:
- Я знаю береговых жителей, этот парень для нас сущая находка…
На следующее утро к борту корабля «Санта-Мария де ла Виктория» пристала шлюпка; первым вышел из нее и поднялся по веревочному трапу человек, который беседовал накануне с офицером. Читатели, без сомнения, догадались, что новый доброволец испанского флота был не кто иной, как охотник Антонио Железная Рука.
Адмирал дал приказ поднять якоря на следующий день, и вот на берегу и на борту, особенно на торговых судах, закипела работа.
Жители острова Эспаньола были встревожены недавним появлением пиратов, и многие из них только и ждали надежной охраны, чтобы отправиться в другие края. Теперь им представился удобный случай, и немало семейств собиралось переселиться на Большую Землю или в Мексику. В порту царило необычное оживление. Лодки и каноэ бороздили воды залива по всем направлениям. Набережная была заполнена толпами зрителей, а на палубах торговых судов путешественники, быть может, навсегда покидавшие этот край, печально всматривались в знакомые берега.
Военные корабли, казалось, не удостаивали вниманием это трогательное зрелище, на палубах не видно было ни одного матроса. Только часовые стояли на посту, неподвижные, как корабельные мачты, равнодушные ко всему, что происходило вокруг.
Волны то мягко, то с неожиданной силой бились о борта кораблей, соскальзывали с них потоками серебра и брильянтов и снова продолжали свой вечный бег к берегу.
Один за другим корабли распускали белые паруса, и вскоре эскадра, до тех пор напоминавшая дубовую рощу с облетевшей листвой, стала подобна большому городу с высокими стройными зданиями.
Грянул пушечный залп, и, разрезая водную гладь, суда двинулись вперед, оставляя за собой кипящий пенистый след, который долго еще отмечал путь уходящих кораблей.
Свежий попутный ветер надувал паруса, корабли скользили по волнам, грациозно склонившись набок. Такое отплытие считается у моряков хорошим предзнаменованием.
День прошел в однообразии морской жизни. Волны и небеса оставались неизменны, одни - в вечном движении, другие - в вечном покое. Земля постепенно исчезала в тумане, затянувшем горизонт, подобно пороховому дыму; солнце клонилось к западу.
Вечерние тени тронули серым налетом сначала волны, потом небесную твердь. Но вот свет померк, и только фосфорические вспышки время от времени нарушали печальное однообразие моря, прорывая черный креп, окутавший весь мир.
Флагманский корабль зажег три фонаря на корме и один на марсе, и немедля все остальные суда зажгли по одному фонарю на корме.
- Что это за сигнал? - спросил Антонио у матроса, с которым постарался подружиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126