Повинуясь безотчетному порыву, покинула двор, ища глазами табличку. Налицо был явный дефицит табличек на данной улице. Я прошла домов пятнадцать, прежде чем заприметила надпись на одном из них: красной краской размашисто кто-то вывел «улица Катинская», а поверх красной надписи — оранжевая: «улица 8 Марта». Я присвистнула и пошла навстречу дворнику. Он не торопясь сгребал мусор возле контейнеров. Я извинилась и спросила:
— Не скажете, улицу давно переименовали?
— Да уж года три будет, — весело ответил усатый дядька с красным носом, прекрасно гармонировавшим с яркой футболкой и надписью через всю грудь на английском «Люби меня».
— А чем не угодило старое название? — улыбнулась я.
— По мне, что старое, что новое, все едино… Но умные люди, видно, по-другому думают. Катинская какая-то революционерка была, не помню, чем знаменитая, вроде застрелила какого-то царского генерала или еще кого… На первом доме доска висела с разъяснением, но я, честно сказать, забыл, что там про это сказано было, хоть и читал. А как революционеры теперь не в чести, доску сняли, и называемся мы теперь «8 Марта».
— Ясно, — покачала я головой. — Что ж, 8 Марта тоже неплохо.
— Неплохо, — отозвался он.
— А где седьмой дом, не скажете?
— Так вы от него идете, он в той стороне.
— Спасибо.
— А зачем вам седьмой дом? — вдруг заинтересовался дядька. — Там сватья моя живет…
— Давно?
— Второй год.
— Жаль. — Я опять остановилась, а дядька отставил метлу в сторону и взглянул на меня с интересом. — Хотела кое-что узнать о том убийстве… Может, слышали, пять лет назад в этом доме расстреляли людей из автоматов. Я из газеты, собираю материал.
— Как не слышать, слышал. — Интерес дядьки заметно упал. — И из газет приходили. Только чего узнавать-то? Давным-давно это было. Одни бандюги убили других, ну и… земля им пухом. Стрельба-то ого-го была, из автоматов пальнули… шесть трупов, страсть…
— Четыре трупа, — поправила я, — двое умерли в больнице.
— Все равно страсть, — сурово нахмурился дядька. — А вы женщина молодая, симпатичная, а такими историями интересуетесь.
— Так ведь работа у меня. — Я улыбнулась с возможной теплотой.
— Работа… знаете, как бывает: узнаешь чего лишнее — и того…
— Что того? — подняла я брови в крайнем изумлении.
— То и того… — зашептал дядька и даже по сторонам оглянулся:
— Вон сосед-то, что в пятом доме жил, тоже вроде вас, любопытный. Говорили, видел кого-то в ту ночь, когда стреляли, ну и нашли его на третий день возле подъезда…
— Что, убили? — насторожилась я.
— А как же. Стукнули по голове, вот и все.
— Веселая у вас улица, — покачала я головой и развернулась на пятках. — Значит, седьмой дом я прошла? Что ж, придется вернуться, думаю, стоит взглянуть.
— Взгляните, ежели охота, — проворчал он мне в спину.
Я вернулась к дому номер семь. Особняк начала века, недавно перестроенный. Теперь, судя по табличкам на двери, здесь было четыре хозяина. Крохотные квартирки, большая общая веранда. Окинув взглядом двор, я направилась к машине, взглянула на часы, потом ускорила шаги и остановилась только возле подъезда Андрея. Две минуты до машины, еще четыре до дома, где жил Андрей. Ну и что? Какое отношение ко мне имеет это убийство? Никакого. Если не считать странного совпадения. Мою машину, которая должна была находиться на стоянке в нашем дворе, некто видел в ту ночь здесь. Если это правда, конечно.
Я вернулась к машине, завела мотор и поехала в сторону центра, решив где-нибудь перекусить. Слева возникло Управление внутренних дел, огромное здание с широкой лестницей и тремя колоннами. Окна второго этажа открыты, должно быть, в кабинетах жара, усидеть трудно. Увидев телефон, я затормозила, потом долго искала в сумке записную книжку и Севкин номер, взглянула на часы, в это время он должен быть на работе, если, конечно, не в отпуске. Севка был на работе.
— Дерин слушает, — лениво сказал он, а я, улыбаясь, ответила:
— Быть этого не может.
— Это ты? — Он вроде бы удивился, хотя, вероятно, было чему. Мы не виделись больше года, а не звонила я… в общем, давно. — Это ты? — повторил он.
— Это я, — пришлось согласиться мне.
— Голос веселый, я рад, что ты расправила крылышки. Готовишься?
— Да. Правда, точно не знаю к чему.
— Все будет хорошо, — заверил он.
— Само собой, — пришлось согласиться мне.
— Что-нибудь случилось? — Теперь Севка как будто встревожился. — Извини, трудно поверить, что ты вдруг позвонила просто так.
— Каюсь, не просто так. Может быть, встретимся, поговорим?
— Сейчас?
— А ты можешь сейчас?
— Господи, когда звонит такая женщина, я все могу, — хохотнул он.
— Здорово, значит, жду в кафе на площади, рядом с управлением.
— Через двадцать минут буду там, — заверил Севка. Я вернулась в машину и поехала к площади, припарковаться там было невозможно, пришлось свернуть к парку и пристроить машину возле поликлиники.
В кафе было шумно, почти все столики заняты, на счастье, пока я крутила головой, высматривая себе место, стол в углу освободился, и я поспешила его занять.
Севка появился через десять минут. Улыбнулся мне и помахал рукой, я тоже улыбнулась в ответ, наблюдая, как идет он навстречу, уверенный, спокойный. Короткая стрижка, светлые волосы, неизменные джинсы, рубашка с короткими рукавами по случаю жары. Карие глаза смотрят весело, широкий нос, едва приметный шрам над верхней губой… Мы катались на коньках, дурачились, хлопнулись в сугроб. Я вырвалась и побежала, он вскочил следом, не удержался на ногах, упал и рассек губу Я едва не лишилась чувств, увидев его окровавленное лицо. Потом мы поехали в травмпункт, где Севке наложили два шва, всю дорогу, туда и обратно, он старательно меня успокаивал, зажимая рот красным от крови платком, и чувствовал себя виноватым…
— Привет.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11