От нее трудно оторвать взгляд.
Непритязательный морской пейзаж, изображающий, по-видимому, меловые скалы Дувра в ненастную погоду, рождал какое-то щемящее и светлое чувство.
– Да, я сразу влюбилась в эту акварель и не смогла ее не купить.
– Где?
– На рынке у пляжа, в пятницу вечером.
– На рынке?!
Таким вещам место в галерее. Это не ширпотреб, который продается на улицах! Кеннет любил живопись, и у него была небольшая, но со вкусом подобранная коллекция.
– Да. Обычно там продается самодельная бижутерия и не менее дешевые картинки, но на прилавке с плетеными корзиночками я увидела несколько удивительных акварелей. Мне хотелось купить их все, но одна эта обошлась больше чем в сотню долларов.
– Художник, похоже, не из местных?
– Женщина, которая их продавала, здесь недавно. Она живет в кемпинге. Очень экзотичная особа. Я слышала, она приехала из Испании.
Экзотичная… Он сразу представил сильно накрашенную дамочку в разноцветных развевающихся одеждах. И все же вечером следующей пятницы отправился на пляжный рынок.
Первый взгляд на нее… Кеннета словно потянуло сильнейшим магнитом, сердце громко забилось, пульс участился. Она разговаривала с соседкой по прилавку. Почувствовала ли женщина его присутствие? Наверное, да, потому что резко повернула голову. Их глаза встретились – и между ними словно пробежал электрический разряд. Затем она замерла, словно почуяв опасность, ее ресницы опустились. Женщина отгородилась от него.
Кеннет невольно остановился. От него словно заслонились щитом, и он почувствовал желание смести преграду. «Она не знает меня, – напомнил себе Кеннет, – а я не знаю ее». Он постарался преодолеть вспышку агрессивности, вняв внутреннему голосу, который твердил, что штурмом здесь победы не добиться.
Медленно подойдя, он принялся с равнодушным видом рассматривать акварели, разложенные на шатком столике. Каждая, несомненно, была произведением искусства и вызывала в Кеннете почти такое же возбуждение, как и сама женщина. Сельские пейзажи, портрет очаровательной девочки, натюрморт… Она вложила в них частичку себя, частичку души, сердца, разума и сделала это с мастерством и изысканным вкусом.
Кеннет не удержался и провел пальцем по рамке одной из картин.
– Это написали вы?
Ее ресницы взлетели вверх.
– Да.
Женщина стояла не шевелясь и смотрела на него по-кошачьи настороженными глазами. Он улыбнулся.
– Похоже на Англию?
– Да. – Ответной улыбки не последовало. От нее веяло тревожным ожиданием. – Вы хотите что-нибудь купить?
Ей явно хотелось, чтобы он поскорее ушел, и это было так странно, что еще больше заинтриговало Кеннета.
– У вас настоящий талант, – заметил он.
Женщина пожала плечами.
– Вас что-нибудь заинтересовало?
– Вы жили в Англии? Я не мог видеть ваши работы на одной из выставок в Музее Виктории и Альберта?
Напряжение женщины усилилось. Она бросила на него невыразительный взгляд.
– Вы наводили обо мне справки? Кто вы такой?
– Кеннет Джордан. Я возглавляю компанию «Бумага Макинтайра» здесь, в Данидине, а сейчас организую сеть магазинов по всему миру. Мне нужен кто-нибудь. Кто-то особенный. Вы… я думаю.
Ответом ему послужили вспышка тревоги, глубокая неприязнь во взгляде.
Итак, интимные интонации здесь неприемлемы. Кеннет мгновенно вернулся к деловому тону.
– Я понимаю, что мое предложение вряд ли вас заинтересует. Но у вас, по крайней мере, не будет необходимости продавать ваши акварели на рынке… Мне нужно создать серию рекламных плакатов и эскизы оформления интерьеров. Не сомневаюсь, вы прекрасно справились бы с этим.
Никаких колебаний, ни малейшей паузы, ни проблеска заинтересованности.
– Я не та, кто вам нужен, мистер Джордан.
– Думаю, это мне судить, кто мне нужен, – сухо возразил Кеннет.
– А мне судить о том, что нужно мне, – парировала она.
– Думаю, вам стоит…
– Нет, – резко перебила женщина. – Я работаю для себя. Меня это устраивает. А теперь, если вы не собираетесь приобретать…
– Я беру ваши акварели.
Это лишило ее дара речи. Но, оправившись от первоначального потрясения, она подняла на него вызывающий взгляд.
– Вы покупаете только их, мистер Джордан, и ничего больше.
– Ничего другого мне и в голову не приходило, мисс?..
Она поджала губы, не желая называть своего имени, но тут же поняла, что ему не составит никакого труда узнать его.
– Каро, – сухо ответила женщина.
Кеннет выудил бумажник.
– Сколько?
Заворачивая каждую картину, она записывала ее стоимость, а затем показала итог Кеннету.
Расплатившись, он протянул ей свою визитную карточку.
– Я всерьез заинтересован в нашем сотрудничестве, – спокойно, но настойчиво проговорил Кеннет. – Пожалуйста, обдумайте мое предложение и позвоните. Телефонный номер на карточке.
– Спасибо, – только и сказала она, протянув ему большой пластиковый пакет, в который сложила акварели.
Получив столь недвусмысленный отпор, Кеннет понял, что оставаться здесь дольше не имеет смысла, но, уходя, твердо решил разыскать ее, если она не позвонит.
Двух недель, которые он дал ей, было более чем достаточно, чтобы оценить все преимущества его предложения. Но она не проявила к нему ни малейшего интереса. Полное молчание.
Это он разыскал Марианну. И каждая встреча, которой он добивался, была исполнена настороженности, скованности и ее решимости избежать каких бы то ни было отношений с ним, вопреки влечению, которое она изо всех сил пыталась скрыть. Потребовался месяц настойчивых уговоров, для того чтобы она согласилась сделать для него плакаты. И даже после этого Марианна держалась в строго официальных рамках, пресекая любые попытки вторгнуться в ее частную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43