В полном составе.
Присцилла решила, что лучше бы он помолчал о делах своей семейки.
– Я счел бы за честь, – продолжал Карлос, – если бы ты согласилась быть моей дамой на этом в высшей степени блистательном собрании.
От такого потрясения в голове Присциллы все смешалось. Не может быть! Или это сон, или Карлос сошел с ума! Хотя по его виду этого не скажешь.
– Почему?! – вырвалось у нее. Ей было не обходимо разобраться в двойственности чувств, которую вызвало у нее предложение.
Он странно улыбнулся.
– Ну, может, это мой первый правильный поступок после всего, что я совершил по отношению к тебе.
– Что это исправит? – воскликнула Присцилла.
– Два года назад я заставил тебя испытать унижение, которого ты не заслуживала, – тихо сказал Карлос. – Вышло это не намеренно, но вина все равно лежит на мне. Мне бы хотелось, по крайней мере, исправить свою ошибку. Я был бы счастлив представить тебя моей матери и всем гостям.
Смущенная Присцилла ушла от прямого ответа:
– Слишком поздно, Карлос.
– Нет, никогда не поздно отдать дань уважения. Залечить раны, нанесенные гордости и чувству собственного достоинства. И сегодня я это сделаю… если ты только позволишь мне.
– Это не имеет значения. Какое мне дело до людей, которых я видела один-единственный раз в жизни!
Лицо Карлоса словно окаменело.
– Разве не имеет значения то, что они лгали тебе? Разве не они заставили тебя поверить, чтобы ты не нужна мне? Ты сможешь простить и забыть это, Присцилла? Или это навсегда останется раной в твоем сердце?
– Все в прошлом, Карлос.
– Нет. – В глазах его горела страстная вера. – Прошлое никогда не уходит, оно живет в нас. Всегда. Мне нужно… Пожалуйста, я умоляю тебя… позволь мне воздать тебе по справедливости.
Она отвела от него взгляд и потупилась. Властная настойчивость Карлоса тяготила ее. Он снова хочет вовлечь ее в свою жизнь. Но зачем? Справедливость – это остывший ужин. Она не вернет ей того, что у нее отняли.
Тем не менее была какая-то странная притягательность в том, чтобы появиться с гордым видом рука об руку с Карлосом на грандиозном приеме, который устраивала его мать, и утереть нос снобам из рода Арбэлоэс. Да, она получила бы удовлетворение, сведя на нет их жалкий триумф.
С другой стороны, это означало бы постоянное общение с Карлосом и боль упущенных возможностей. Его прикосновения, оживляющие воспоминания… Играть чужую роль и делать вид, что между ними все прекрасно, хоть это далеко не так. Нет, она не может на это пойти. Да, кстати, как он собирается попасть на прием?
– Карлос, а ты не забыл, что мы сейчас в центре Колумбии? И если повезет, то только к вечеру прибудем в Медельин.
– Там нас будет ждать реактивный самолет компании, чтобы доставить в Каракас. Присцилла в изумлении воззрилась на него.
– Ты уже все организовал?
– Я делал это для себя, но надеюсь, ты полетишь со мной.
«Так вот что значили его телефонные звонки, – подумала Присцилла. – Интересно, когда же у него возникла эта идея? До первой остановки или пока он вел автобус?»
– Присцилла, я должен это сделать для тебя, – сказал он мягко, – так же, как ты должна это сделать для меня.
Она долго смотрела ему прямо в глаза, потом спросила:
– Как ты себе это представляешь?
– Понимаешь, ты позволила им представить меня в ложном свете. Если оставить их поступок безнаказанным, они могут пойти на то, чтобы очернить меня в глазах других людей, если им это для чего-то понадобится. Их необходимо остановить. Самый эффективный способ, если ты станешь моим свидетелем на приеме, где об этом услышат люди, с мнением которых они считаются. Вместе мы сможем испортить им игру и разоблачить их.
От подобной безжалостности Присцилла содрогнулась.
– Так же, как ты поступил со мной про шлой ночью, Карлос?
– Нет, то была месть мужчины, любовью которого пренебрегли. Ни о какой справедливости речи не было. Прошлую ночь я всегда буду вспоминать как самый отвратительный поступок в моей жизни. Но не стыдно искать справедливости. Стыдно не искать ее, Присцилла.
По-своему он был прав. Нельзя допустить, чтобы Элда Регина де Мелло и Марсия Арбэлоэс остались безнаказанными за то, что совершили. Справедливость… Она ставит надежную преграду преступлению. А тогда было совершено преступление – преднамеренное убийство любви.
«Чего мне стоит, – уговаривала она себя. – Еще одна ночь. Ради него. Ради себя». Но в каком виде она туда явится?
– У меня нет ничего подходящего из одежды, Карлос. Все будут смотреть на меня свысока и решат, что ты сошел с ума, раз решил ввести меня в их общество!
– Я предоставлю тебе подходящие наряды. Мне на квартиру должны будут доставить большой выбор платьев с соответствующими аксессуарами. – На лице его сверкнула лукавая улыбка, от которой сердце Присциллы дрогнуло. – Поверь, ты явишься на прием во всем великолепии.
Богатство, напомнила себе Присцилла, один из разделяющих их барьеров, который не должно упускать из виду. Непомерное богатство. Карлос, вероятно, может заказать что угодно, и все появится, стоит ему только щелкнуть пальцами. Или позвонить по телефону. Хотя есть вещи, которые никто не может купить. Например, любовь, доверие, счастье.
– По-твоему, это стоит сделать, Карлос? – спросила она. – Даже если удастся приехать в Медельин к семи часам, нам еще лететь до Каракаса. Прибавь разницу во времени, плюс время на переодевание. Сомневаюсь, чтобы мы попали на прием до полуночи.
– Да, стоит, – твердо заявил он. – К тому же, полагаю, полночь самое подходящее время. К двенадцати часам все будут в сборе, и никто не уйдет. Считается невежливым покидать столь элитное собрание раньше трех утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40