Колтрейн приподнял бровь:– Она только что представилась мне как миссис Трейлор.– Она вдова. Ее мужа убили на войне. Наверное, эта карга уже больше никогда не выйдет замуж. Вы бы послушали, как она иногда воюет с папой, который ругает ее за то, что она так любит черных. Точно так, как и ее Дональд. Когда его убили, папа сказал, что это был самый лучший конец для человека, который отправился воевать на стороне проклятых янки.– Я сам воевал на стороне проклятых янки, как вы их называете, – сухо произнес Тревис.Элейн подвинулась чуть поближе и, положив ему на плечи свои пальчики, прошептала:– Я знаю. Но это не важно! Вы ведь были просто солдатом и выполняли свою работу. Ведь вам на самом-то деле было все равно, на чьей стороне воевать.– Честно говоря, мне было вовсе не все равно. Отнюдь! Мне не все равно и сейчас.Элейн привстала на цыпочки, и ее влажные зовущие губы оказались всего в дюйме от лица Колтрейна.– О, Тревис! Неужели нам так нужно говорить о неприятных вещах? – хрипло прошептала она, прижимаясь к его груди. – Я полагаю, мы можем найти куда более интересное для нас занятие.Тревис ощутил столь знакомое ему напряжение в теле. Черт побери, он хочет эту женщину! Да и какой мужчина на его месте не испытывал бы такого желания? Красивая. Обольстительная. Каждой клеточкой своего тела Колтрейн ощущал, что и Элейн чувствует к нему не меньшую страсть, чем он к ней. Чисто мужская потребность в женщине заставила его сжать Элейн в объятиях, а губы его слились с ее губами.Пальцы Элейн поползли вверх по шее Тревиса, тело слилось с его телом. На миг он крепко прижал ее к себе, но потом отодвинулся.– Думаю, нам бы следовало вернуться к вашим гостям. В конце концов этот вечер устроен именно в вашу честь.Чуть задохнувшись, Элейн нервно пригладила прическу. Лицо ее пылало.– Да! Конечно! Вы, разумеется, правы. Пойдемте танцевать! – И она первой покинула террасу.Во время их второго вальса Тревис почувствовал, что его кто-то сильно задел за плечо. Обернувшись, он увидел Стьюарта. Лицо его было мрачным. Когда танец кончился, Колтрейн с поклоном отошел в сторону и направился к столику в углу комнаты. Там стояли напитки.Колтрейн завел ничего не значащие разговоры с теми, кто оказался рядом, и безошибочно почувствовал, что отношение к нему пронизано духом враждебности. Вскоре люди вокруг Тревиса рассеялись, и он остался один. Оглядевшись, Тревис заметил стоявшую в стороне Мэрили. Она откровенно наблюдала за ним. С удивлением? Или же в ярости? Он не совсем понял выражение ее лица.Колтрейн решительно направился к Мэрили и дружески протянул ей руку:– Не хотите ли потанцевать со мной, Мэрили?Подаренная ему улыбка была почти печальной.– Очень мило с вашей стороны, шериф, что вы пожалели даму, оставшуюся без кавалера. Но я не могу, большое спасибо. Мне вашей жалости не надо.Колтрейн коротко рассмеялся.– А кто сказал, что я вас пожалел?– Да это у вас в глазах написано! Я всегда могу по глазам мужчины прочесть, что он думает. Нет, спасибо, шериф. Мне ваше сочувствие не нужно. Мне от вас вообще ничего не нужно.Мэрили повернулась и ушла, оставив Тревиса стоять одного. Он почувствовал себя в глупом положении и разозлился. Что она, черт побери, о себе думает?Колтрейн уже было решил, что пора уходить, как к нему подошел низкорослый лысый человек, который явно сильно нервничал. Он сказал, что его зовут Норман Хейткок и что он фермер. Взволнованно оглянувшись несколько раз по сторонам, словно боясь, что за ним наблюдают, коротышка стал спрашивать у Колтрейна про его «расследование». Нашел Тревис какие-нибудь ключи к разгадке?Колтрейн не очень-то откровенничал и давал чисто формальные ответы. Все белые, находившиеся в зале, не сводили с Хейткока глаз. А он, казалось, был по-настоящему обеспокоен. «Возможно, это наш союзник», – решил Тревис.Колтрейн был настолько поглощен беседой, так внимательно слушал все, о чем ему говорил собеседник, будь то замечания о погоде или же о правительстве, что не сразу понял – зал почти опустел. Он осознал это только тогда, когда к ним подошел Джордан Барбоу.– Ну, вы так увлеклись разговором, что забыли обо всем на свете! – наигранно весело произнес он. Глаза у Джордана блестели. – Похоже, все, кроме вас, Норман, уже уехали. А мне пора проводить шерифа в отведенные для него комнаты.Норман Хейткок чуть не споткнулся, отчаянно заторопившись откланяться и пожелать всем доброй ночи. Джордан наблюдал за ним, не разжимая губ, а потом изрек:– Надеюсь, он вас не очень утомил, шериф. Боюсь, умом он не блещет. Пригласил же я его лишь постольку, поскольку его земля граничит на юго-востоке с моей. А я всегда стараюсь быть хорошим соседом. Честно говоря, местные жители не очень-то любят иметь с ним дело.Тревис промолчал.– А теперь, – продолжал Барбоу, – я покажу вам, где вы будете спать. Элейн сообщила, что вы остаетесь у нас на уик-энд.Колтрейн последовал за Джорданом на второй этаж, потом на третий и наконец на самый верх огромного дома семейства Барбоу.– Я всегда размещаю наших гостей в этом крыле, – объяснил Джордан, распахивая дверь в хорошо освещенное большое помещение. Это была гостиная, по обе стороны которой располагались спальни. – Отсюда великолепный вид на хребты гор к востоку. Здесь очень мило, когда встает солнце, – с гордостью произнес Барбоу.На пороге одной из спален появилась молодая негритянка. Она вежливо раскланялась и исчезла.– Сельма приготовила вам постель, – сказал Джордан, отступая к двери. – Утром я велю моему камердинеру принести вам воды для ванны. Завтрак подают в восемь. Полагаю, Элейн захочется пригласить вас на поездку верхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135