Это была Сэмара Лабонт судья, та самая женщина, о которой я вам рассказывал, та, которая хотела обманом женить меня на себе.
– Ну и что? Ты не имел права врываться к ней в комнату и угрожать ей пистолетом. За это я вполне могу приговорить тебя к виселице.
Он приблизил свое лицо к лицу Бэлларда, и тот почти физически ощутил накал его гнева.
– Уверяю вас, судья, я не хотел делать ей ничего плохого. Вы должны мне верить.
Затем, подумав, что Куигби, будучи в такой ярости, и впрямь может приговорить его к смерти, Бэллард, объятый ужасом, упал перед судьей на колени.
Выражение лица Куигби смягчилось, и он подавил довольную улыбку. То, чего он так долго безуспешно добивался, само плыло к нему в руки.
– Встань, – приказал он.
Бэллард поднялся. Ноги у него тряслись.
– Идем, парень. У Мириам скоро будет готов завтрак. Но сначала тебе нужно принять ванну и переодеться. Скажи мне, где ты остановился, и я пошлю туда кого-нибудь за твоими вещами.
Бэллард, охваченный чувством невыразимого облегчения, послушно поплелся за судьей.
– Мириам любит рано начинать свой день, – сказал Куигби, уверенно шагая по безлюдным утренним улицам. – Наверное, потому, что ей не терпится поскорее встретиться с этими ненормальными женщинами, которые входят в ее домашний кружок, как она его называет. Каждая из них тоже потеряла кого-то из близких, и они считают, что надо только верить и стараться, и в конце концов рано или поздно духи умерших вступят с ними в контакт. По-моему, от их занятий нет вреда. У каждого человека свой способ справляться с горем. Лично я стараюсь все время работать, устанавливая закон и порядок в этих безбожных краях. Но я очень беспокоюсь о дочери, когда мне приходится уезжать из дома и оставлять ее одну. Ей нужен муж, который бы о ней заботился, – заключил Куигби и многозначительно посмотрел на Бэлларда.
Бэллард судорожно сглотнул.
Он заранее знал, что скажет судья и какой будет цена его избавления от веревки.
Судья вздохнул и продолжил:
– Некоторые говорят, что ей неприлично вступать в брак так скоро после постигшего ее несчастья – ведь она все еще в трауре, – но я считаю, что это не их дело. В конце концов, если у меня хватает мудрости для того, чтобы решать, жить человеку или умереть, то кто посмеет усомниться в правильности моего решения, которое касается благополучия моей собственной дочери?
Бэллард шагал рядом с Куигби, боясь открыть рот, и время от времени согласно кивал. Да и что он мог сказать?
Судья ясно дал понять, что он от него требует. Джарман был помилован при условии, что женится на Мириам.
Она стояла на крыльце и смотрела на них без всякого выражения. Под ее водянистыми глазами темнели круги, лицо было бледно от безутешного горя. Не сказав ни слова приветствия, она повернулась и вошла в дом.
При мысли о том унылом будущем, которое ждет его с этой женщиной, у Бэлларда ослабли колени.
Судья, словно опасаясь, что он не выдержит и даст деру, положил свою тяжелую руку ему на плечо, а когда они поднялись на крыльцо, любезно сказал:
– Мы не станем устраивать пышного торжества. Свадьба будет простой и скромной. А потом ты откроешь свое казино и сделаешь нас всех богатыми. Все будет хорошо, мой мальчик. Вот увидишь, все будет хорошо.
«Хоть я и избежал виселицы, – безнадежно подумал Бэллард, – но на шее у меня все равно петля».
Глава 22
Несмотря на связывавшую их страсть, Кейд и Сэм понимали, что, в сущности, почти не знают друг друга. И когда в конюшню проникли первые лучи солнца, они начали задавать друг другу вопросы, ведь им столько нужно было узнать…
Досыта наговорившись, они долго лежали молча, наслаждаясь близостью. Кейд крепко прижимал ее к себе; Сэм положив голову ему на плечо, поглаживала пальцами его плоский твердый живот.
Наконец Кейд сказал:
– Думаю, хорошо бы нам на несколько дней уехать их города. Бэллард взбесится еще больше, когда узнает, что это я вломился к тебе в комнату и ударил его по голове. А если после всего еще и увидит нас вместе, ярости его не будет предела. Ему нужно время, чтобы успокоиться и понять, что лучше ему отсюда убраться, а нам с тобой нужно время, чтобы как следует узнать друг друга.
– Знаешь, – он поцеловал ее в макушку, – мне так не хотелось тогда отпускать тебя, Сэм. – Он на мгновение замолчал, чтобы почувствовать на языке вкус ее имени. Хотя ему до сих пор казалось странным называть ее иначе как Селестой, имя «Сэм», пожалуй, подходило ей больше. – Итак, что скажешь? Хочешь убежать со мной отсюда на две-три недели?
Сзм не стала жеманничать и напускать на себя притворную скромность.
– Конечно, хочу, – сразу сказала она.
– Тогда собери вещи, а я тем временем нанесу визит окружному судье – собственно, для встречи с ним я сюда и приехал. Но бери с собой одежду попроще – я не могу прекратить работу, так что мы будем заезжать в индейские резервации, и нам придется ночевать под открытым небом. Может быть, в конце концов мне даже удастся уговорить тебя оставить «Счастливый олень» и перебраться обратно в Ливенуорт.
Сэм была неприятно удивлена: оказывается, он не одобряет ее нынешних занятий.
– Я никуда не хочу отсюда переезжать, – быстро сказала она. – Мне нравится жить в Эбилине. И здесь я хорошо зарабатываю.
– Совершенно не обязательно зарабатывать деньги, сдавая карты в салуне, полном пьяниц и шлюх. Есть и другие способы.
– Шлюхи работают на втором этаже, – отпарировала Сэм и, не удержавшись, добавила: – Как тебе известно.
– Между прочим, тебя я встретил именно там.
– Но я-то не работала, и тебе это тоже известно.
Он лениво ухмыльнулся:
– По правде сказать, Сэм Лабонт, из тебя, если бы ты захотела, вышла бы чертовски хорошая шлюха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100