Кивнув Леоне, он исчез в темноте.
– Вы все еще не изменили своей привычке уединяться с молодыми людьми в саду посреди ночи, Леона? Как это было когда-то со мной в Макао? Я думал, вы стали более осмотрительной.
– Я полагала, мы просто поговорим с глазу на глаз – и ничего больше.
– Кажется, я догадываюсь, чем вас завлек лейтенант. Видимо, намекнул, что ему известно что-то важное о Гуанчжоу, и сказал, что он сможет поделиться информацией, только когда вы останетесь с ним наедине.
Леона подняла на него удивленные глаза. Как Кристиан догадался? Он что, видит ее насквозь?
– Вы подоспели как раз вовремя. Как вам это удалось?
– Я отвык от шума и хотел немного побыть один, в тишине. Поэтому и вышел в сад.
– Но у меня создалось впечатление, что у вас с самого начала не было никаких сомнений относительно намерений лейтенанта Кроуфорда. Наверное, вы знали, что он за человек. Вы даже точно сказали, как ему удалось выманить меня в сад.
– Его намерения были так очевидны, что ни у кого, кроме вас, не вызывали сомнений. А чем вас можно заманить, понятно. Только тайны, связанные с торговлей на Востоке, способны заставить вас позабыть о благоразумии.
– Вы следили за мной? Подслушивали наш разговор?
– Разумеется. И делал все это ради вашей безопасности. – Истербрук подошел ближе и, глядя Леоне в глаза, сказал: – Вижу, мои подозрения подтвердились: вы намерены разузнать в Лондоне какие-то тайны, которые – чует мое сердце – не доведут вас до добра. Стоит вам только намекнуть о том, что кто-то знает что-то о нелегальной торговле с Китаем, как вы побежите за ним куда угодно в любое время дня и ночи.
– Я родилась в семье коммерсанта, занимавшегося торговлей в Китае. Поэтому мой интерес к этому вопросу легко объяснить.
Кристиан молчал. Удалось ли Леоне убедить его, или его мысли витали сейчас где-то далеко?
– То, что вы следили за мной и подслушивали наш разговор, не имеет никакого оправдания.
– У меня есть для этого уважительные причины. Я хотел найти повод, чтобы отогнать от вас Кроуфорда. Я искал благовидный предлог и ждал, когда он допустит какую-нибудь оплошность, чтобы я мог вмешаться. К тому же мне хотелось увидеться с вами в саду наедине, где нас никто не увидит. Чтобы ни одна живая душа об этом не знала. И мое желание исполнилось.
Ночь с ее запахами и звуками пробуждала нежные воспоминания. Леона мысленно унеслась в прошлое, на много лет назад, в другой сад, за много тысяч миль отсюда. Той далекой ночью смутное томление теснило ей грудь, не давало заснуть. Она вышла в сад, чтобы подышать свежим воздухом и полюбоваться красотой лунной ночи. А еще – в тайной надежде застать в саду его. В этом она не могла признаться даже себе самой.
Тогда они просто стояли рядом и молча смотрели друг на друга. Точно так же, как сейчас.
И Леоне впервые за все время показалось, что перед ней – тот юноша, которого она знала раньше. Казалось, он с тех пор совсем не изменился. Леона снова чувствовала себя перед ним слабой и незащищенной.
Чувства были обнажены, рассудок дремал. Все в ней ликовало от радости встречи с ним. От того, что они с ним сейчас одни, от волнующего предвкушения его ласки, которая должна непременно за всем этим последовать.
Нужно немедленно уйти. Она не должна поддаваться эмоциям.
Однако ноги Леоны словно приросли к земле, она не могла пошевельнуться.
В этот момент сильная мужская рука легла ей на плечо.
– Вы не уйдете от меня сейчас. Еще рано, – прошептал Кристиан где-то вблизи ее уха, обдав ее шею горячим дыханием.
– Почему? Не потому ли, что вы мне это приказываете?
Истербрук прикоснулся губами к мочке ее уха, а затем его губы заскользили к ее плечу.
– Потому что вы сами этого не хотите. И еще потому, что от судьбы не уйдешь.
Подойдя сзади, Кристиан обнял ее за талию. Он осыпал страстными поцелуями плечи и шею Леоны, а его волосы щекотали ей щеку.
Леона притихла и закрыла глаза. Ее сопротивление было коротким и ни к чему не привело. Ее тело предательски поддавалось Истербруку, воспламеняясь от каждого поцелуя и прикосновения. Ее сердце ликовало и учащенно билось, а в памяти всплывали мгновения прошлого и тайные девичьи мечты, которые вот уже на протяжении многих лет Леона скрывала от всех – и от самой себя в том числе.
Леона не сопротивлялась, когда Кристиан повернул ее к себе лицом и страстно поцеловал в губы, словно хотел напомнить ей о прошлом. Истербрук умел соблазнять. Неизменно уверенный в себе. Неизменно опасный. Он умел соблазнять лишь одним поцелуем. Он овладевал волей женщины и единолично ею распоряжался.
Истербрук ласкал ее тело через платье. Он поднял ее на руки и, сев на скамью в увитой плющом и погруженной в темноту беседке, посадил Леону себе на колени.
Леона пылко отвечала, понимая, что тем самым молчаливо дает согласие на нечто большее.
Руки Истербрука скользили по ее телу, одетому в тончайший китайский шелк, который в этот момент казался им обоим железной броней. Леона тихо стонала от его прикосновений, и с каждой новой лаской ей все сильнее хотелось устроить пиршество на чудесном празднике жизни.
Леону охватила смесь удовольствия и желания, ее кровь неистово бурлила. Она обнимала Кристиана и пылко целовала и ласкала его.
Истербрук ласкал ее грудь сквозь платье.
– Я мечтал об этом все эти семь лет.
Когда, словно услышав ее молчаливые мольбы, он начал расстегивать платье Леоны, его рука неожиданно замерла.
В темноте раздался чей-то смех и послышались голоса, которые с каждой минутой становились все ближе. Затем звуки стали стихать и наконец все смолкло.
Тот факт, что их неожиданно потревожила другая парочка влюбленных, подействовал на Леону отрезвляюще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93