– Что ж, вот тебе шанс улучшить свое положение. Сыграй свою роль достойно – и ты получишь должность судьи.
– Вы не поняли меня. Об этом меня просили и раньше, но я отказывался.
Граф, казалось, не понял слов сына.
– Но сейчас ты не можешь отказаться. Ты нужен. Это дело Финли. Знаешь ведь о нем, верно? Так вот, все говорят, что в данном случае ты самый подходящий адвокат.
Натаниел с сомнением покачал головой. Разумеется, он прекрасно знал, кто такой Джон Финли. Этот человек был одним из королей в лондонских воровских притонах, и далеко не каждый адвокат взялся бы его защищать. Но выступать на стороне обвинения… Почему отец решил, что именно он, Натаниел, – «самый подходящий адвокат»?
– Видите ли, отец, этот человек – вор и убийца, и любой может выступить в качестве обвинителя, если имеется достаточно улик.
– Он также шантажист. Именно так его и поймали – когда он отправился получать деньги. Но дело очень… деликатное, и нельзя позволить этому Финли лгать в суде из мести и запятнать репутацию благородного человека, который будет против него свидетельствовать.
– Судья позаботится, чтобы такого не случилось.
– На это нельзя рассчитывать. Если судья допустит защитника, а ты и тебе подобные сделали это почти неизбежным, Финли может появиться с адвокатом вроде тебя, и тот прибегнет к всевозможным уловкам, чтобы запутать дело.
«Адвокатом вроде тебя». Натаниел должен был признать, что отец прав. Если бы он считал Финли невиновным и защищал его, то не колеблясь использовал бы смущение обвинителей в свою пользу.
– А кто будет свидетельствовать против Финли?
– Марденфорд.
– Вот как?..
Натаниел оживился. Барон Марденфорд был шурином Шарлотты. Он унаследовал титул шесть лет назад, после смерти ее мужа.
Граф сокрушенно покачал головой:
– Дело действительно очень деликатное. Подозреваю, что скоро о нем узнает весь Лондон. Какой позор! Ты ведь знаешь, как разносятся сплетни. Этот Финли потребовал от Марденфорда деньги, заявив, что иначе разгласит его семейные тайны. Но никаких тайн не существует, и Марденфорд обратился в полицию и помог устроить ловушку для негодяя. Но ты ведь понимаешь, что на суде Финли может сочинить любую историю… – Граф снова покачал головой. – Чертовски смело со стороны Марденфорда начать все это… Честно сказать, он удивил меня. Не подозревал, что он способен на такое. Значит, ты согласен заняться этим делом?
Натаниел медлил с ответом. Репутация барона его не очень-то интересовала, но если Финли сумеет опровергнуть обвинение Марденфорда, то это запятнает всех его родственников, в том числе и Шарлотту. А ведь после сегодняшнего происшествия он ее должник, так как одних лишь извинений было бы явно недостаточно.
– А что известно об этом Финли?
Граф пожал плечами:
– Лично мне не так уж много. Похоже, он вербует мальчишек. Полиция говорит, что у него, так сказать, целая семья. Он обучает их мелкому воровству и тому подобному. Но за этим человеком, конечно же, числятся и убийства. Наш долг – избавить от него Лондон.
Поднявшись на ноги, Натаниел в задумчивости прошелся по комнате. Теперь он почти не сомневался: Гарри Бинчли обучался именно у такого человека, как Финли. Возможно, у самого Финли. Его научили воровать с детства, и к пятнадцати годам его жизненная тропа уже была проложена.
Именно эта тропа привела его сегодня на виселицу.
Это был тот редкий случай, когда Натаниел согласился с отцом. Конечно же, от таких людей, как Финли, следовало избавляться.
Повернувшись к отцу, он сказал:
– Закончим разговор завтра, когда я окончательно протрезвею. Но могу сразу заявить: скорее всего, я соглашусь выступить в качестве обвинителя.
– Ты сегодня очень печален, Джеймс, – отметила Шарлотта. – И слишком уж задумчивый. Надеюсь, то, что ты привел ко мне Амброуза, не доставило тебе особых неудобств.
– Нет-нет, не беспокойся. Просто я сейчас подумал о письме, которое пришло сегодня, перед тем как мы отправились к тебе. Мне всегда приятно проводить время с тобой и с сыном. Эти часы доставляют мне необыкновенную радость.
Ее шурин сидел в кресле у камина в библиотеке. На коленях у него лежала раскрытая книга, но Шарлотта заметила, что он не перевернул ни одной страницы.
Сама же Шарлотта сидела на полу, на ковре; они с Амброузом строили домик из кубиков. Однако занимала ее вовсе не игра, а совсем иное: она вспоминала события, связанные с ее сегодняшним визитом к мистеру Найтриджу. Ей следовало о многом подумать и, возможно, принять важные решения.
Светловолосый малыш вдруг разрушил домик и весело рассмеялся. Шарлотта тоже засмеялась.
– Вы с ним прекрасно ладите. – Марденфорд улыбнулся. – И ты очень добра к нему. Я благодарю Бога за то, что ты подарила ему свою любовь после смерти моей Беатрис.
– А я благодарна тебе за то, что ты привозишь ко мне малыша. Я действительно очень его полюбила.
Амброуз принялся возводить из кубиков башню, а Шарлотта ему помогала. Амброуз был совсем маленьким, когда два года назад умерла его мать, и Шарлотта все больше привязывалась к малышу. Роль приемной матери дала ей возможность пережить необыкновенные чувства, которых она была лишена в годы брака. Из-за слабого здоровья ее мужа все считали, что вовсе не она виновата в том, что у них нет детей. Шарлотта тоже так думала, однако в глубине души опасалась, что дело вовсе не в здоровье Филиппа, а в ней самой. И все же она возражала бы против повторного брака. Полюбив Амброуза, Шарлотта поняла, что не обязательно заводить собственного ребенка – этот светловолосый малыш заменил ей сына.
Показав мальчику, как строить стену вокруг их башни, Шарлотта повернулась к его отцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14