Он протянул руку и провел кончиками пальцев по низкому вырезу ее платья.
Шарлотта вздрогнула от неожиданности; она понимала, что должна отступить, отшатнуться, но это прикосновение было необыкновенно приятным, и она помедлила несколько мгновений, наслаждаясь чудесными ощущениями. Затем, попятившись к стене, заявила:
– Вы действительно пьяны, сэр.
Он тотчас же снова к ней приблизился.
– Но я вас предупреждал, не так ли? Я ведь говорил вам, что слишком пьян, и предлагал удалиться.
Возможно, сейчас Шарлотта и ушла бы, но прижатая к стене, она не могла этого сделать, то есть не могла удалиться достойно. А пальцы Найтриджа, легкие как перышко, снова принялись поглаживать ее, ласкать, вызывая восхитительные ощущения.
Тут он опять заглянул ей в глаза, и Шарлотта, смело встретив его взгляд, проговорила:
– Мистер Найтридж, вы забываетесь.
– Да, вы правы. И я вам очень за это признателен. Вам действительно удалось отвлечь меня от мрачных мыслей. Ведь именно это и входило в ваши намерения, не так ли? – Его пальцы осторожно скользнули вверх, поглаживая ее шею.
Шарлотта почувствовала, что его прикосновения становятся все более возбуждающими, и это не на шутку ее испугало. Пытаясь уклониться от его руки, она сделала шаг в сторону, но он тотчас же последовал за ней.
– Какая вы добрая и отзывчивая женщина! – Найтридж снова улыбнулся. – Я всегда считал вас крайне неприятной и самоуверенной особой, но оказалось, что я ошибался.
– Господи, я вовсе не собиралась развлекать вас подобным образом. Возьмите себя в руки, сэр.
– Я бы с удовольствием… взял в руки женщину. Сейчас это очень утешило бы меня. Поверьте, ничто иное не поможет. – Он посмотрел через правое плечо, затем – через левое. – Будь я проклят, но мне кажется, вы здесь единственная женщина.
Ладонь Найтриджа легла ей на шею, и он осторожно привлек ее к себе. Охваченная паникой, Шарлотта воскликнула:
– Сэр, как вы смеете?! Тот факт, что вы пьяны, не может служить вам оправданием. Позвольте мне уйти, я настаиваю. И я…
В следующее мгновение он впился в ее губы поцелуем, «Как возмутительно, как ужасно! – промелькнуло у Шарлотты. – И как… Ах, как чудесно!»
«Когда удается заткнуть ей рот, она становится очень привлекательной женщиной», – думал Натаниел, целуя гостью.
Разумеется, он знал, что ведет себя отвратительно, он был не настолько пьян, чтобы этого не понимать. Но стоит ли придавать этому значение? Если и стоит, то не сейчас, потому что сейчас он был зол на весь мир – зол из-за своей неудачи. Ужасные события этого дня переполняли его, угнетали, и он искал хоть какого-то забвения. К тому же Шарлотта ему действительно нравилась, во всяком случае, в эти мгновения. И казалось, она чем-то очень напоминала ту незнакомку, которую он встретил на последней вечеринке у Линдейла. Он помнил всепоглощающую страсть той ночи, и ему очень хотелось пережить эти ощущения вновь.
Внезапно ему почудилось, что он находится уже не в своей гостиной, а в затемненном салоне Линдейла, где обнимал загадочную и чувственную богиню, не ведающую, что такое сдержанность и условности. Губы ее были мягкими и теплыми, а тихий вздох, вырвавшийся у нее из груди, казался прекрасной музыкой, побуждавшей поцеловать эту женщину снова и снова…
Он еще крепче прижал к себе Шарлотту и вдруг почувствовал… Что это, шляпка? К черту шляпку, она мешает ему!
Сорвав с гостьи шляпку, Натаниел отбросил ее в сторону и снова заключил женщину в объятия. Всматриваясь ей в глаза, он видел в них желание и ранимость. Более того, ему казалось, что он видел ее насквозь, видел ее душу, и это еще больше его возбуждало.
Тут он снова принялся ее целовать, и она не делала попыток отстраниться; было совершенно очевидно, что она желала его столь же страстно, как он ее, – во всяком случае, так ему казалось в эти мгновения. Да, Шарлотта желала его, и ему даже не требовалось ее соблазнять. В какой-то момент ее руки обвили его шею, и она ответила на поцелуй. Когда же поцелуй их прервался, из груди ее вырвался восхитительный стон – казалось, она предлагала ему вырваться из реальности, предлагала забыть обо всех неприятностях, забыться в ее страстных объятиях.
Он положил ладонь ей на грудь, и она снова застонала, па сей раз гораздо громче. Нащупав крючки на ее платье, Найтридж их расстегнул, и женщина чуть пошевельнулась, словно приветствуя освобождение от оков.
Теперь уже он не в силах был сдерживаться, ему безумно хотелось слиться с ней воедино, хотелось хотя бы ненадолго воспарить к вершинам блаженства, прежде чем он вновь вернется в безобразный мир, окружающий его.
Подхватив Шарлотту на руки, Натаниел пересек комнату и, усевшись на софу, усадил женщину себе на колени. Вновь поцеловав ее, он распустил на ней корсет и провел ладонью по груди.
– Вы такая обворожительная, такая очаровательная… – Он принялся целовать ее груди. – И не важно, что вы предпочитаете молчать. Мне не нужны слова, чтобы узнать о вас все.
Он провел пальцем по ее отвердевшему соску. Из горла женщины вырвался приглушенный крик, а за ним последовал протяжный стон, еще более воспламенивший Натаниела.
Он снова стал целовать ее груди и шею, а она стонала все громче и громче и тихо шептала что-то неразборчивое.
Не в силах более сдерживаться, Натаниел приподнял ее юбки, он сгорал от желания по-настоящему забыться…
В, следующий миг он вдруг почувствовал, что рука Шарлотты крепко сжала его запястье, а тело ее словно окаменело в его объятиях. Отстранившись от него, она с явным осуждением проговорила:
– Натаниел, такого я от вас не ожидала.
Он взглянул на нее, изображая удивление:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14