Джейкобс проводит вас.
– Но я пришла по важному делу.
– Если вы не заметили, то сообщаю: я наполовину пьян и скоро окончательно опьянею. Поэтому не смогу заниматься делами. Дела могут подождать.
– Это дело не терпит отлагательств.
– Тогда найдите кого-нибудь другого. Почему вам непременно нужно досаждать именно мне?
Они и прежде не ладили, но сегодня он был на редкость груб. Поведение Найтриджа было бы совершенно непростительным, если бы она не знала, в чем причина подобной грубости.
Шарлотта положила на столик свой зонтик, словно давая хозяину понять, что не намерена уходить. Этот ее жест заставил его снова поморщиться.
– Полагаю, сегодня не самый подходящий день для того, чтобы раскладывать здесь ваше оружие, леди Марденфорд.
– Мне никогда не требовалось оружие при общении с вами.
– Но вы всегда ведете себя так, будто оно вам необходимо. Вы носите зонт… как шпагу. Зонт при вас даже зимой, когда вовсе нет солнца. Боюсь, вы вот-вот воткнете его в меня.
– Напрасно беспокоитесь. Наверное, я могу ударить вас зонтиком, если вы дадите мне повод. Но проткнуть вас – никогда.
– Если вы настаиваете на том, чтобы остаться, я могу дать вам повод… Так что предупреждаю.
– Вы сегодня откровенно грубы, вызывающе грубы. Конечно, вы никогда не отличались любезностью, но сегодня дошли до крайности.
Его глаза сузились, затем вдруг потеплели. Когда же он снова взглянул на гостью, в них вспыхнули искорки, и у Шарлотты от этого взгляда по спине мурашки пробежали.
Это был нагловатый мужской взгляд, и он вызвал у нее беспокойство, раздражение… и в то же время чувственное возбуждение. Но конечно же, джентльмен не должен был смотреть на леди подобным образом. Было очевидно, что опьянение освободило его от обычной сдержанности.
Внезапно Найтридж усмехнулся и проговорил:
– Легко вам говорить, что я веду себя вызывающе. Думаю, не ошибусь, если замечу, что вы надели это платье специально для визита сюда. Оно в достаточной степени обнажает ваши плечи. Когда я вижу так много женской плоти, я знаю: женщине что-то нужно. – Он снова усмехнулся и спросил: – Так чего же вы хотите?
Шарлотта почувствовала, что краснеет. Да, конечно, открытый лиф ее платья обнажал плечи и шею, но все-таки не настолько, чтобы делать подобные замечания. И она надела это платье вовсе не для визита сюда, просто так получилось… Да-да, так получилось, вот и все. А этот наглец, наверное, считает, что все женщины наряжаются исключительно ради него.
Она уже приготовила резкий ответ, однако промолчала, заметив, что Найтридж снова отвернулся: казалось, он о чем-то задумался.
Минуту спустя часы пробили три четверти часа, и это вывело его из задумчивости. Взглянув на гостью, он пробурчал:
– Вам действительно следует удалиться. То, что вы посещаете меня в одиночку, может вызвать скандал
– Если кто-то и видел, что я пришла сюда… Впрочем, этого не случилось. Но даже если люди заметили меня, то ничего страшного. Ведь я пришла за советом, не более того, Кроме того, весь город знает, что отношения между нами не отличаются теплотой. Так что мое присутствие здесь, у вас, не угрожает моей репутации.
Хозяин не предложил ей сесть, однако ее это не смутило. Пристроившись на краешке софы с плетеной спинкой, она с невозмутимым видом проговорила:
– Когда вы узнаете, почему я пришла, вы не будете возражать против моего вторжения.
Он с усмешкой покачал головой:
– Обещаю вам, что буду.
– Выслушайте меня, пожалуйста. Как вам известно, через четыре дня у меня в доме состоится встреча. Цель ее – отправить в парламент петицию с просьбой внести изменения в законы, регулирующие положение замужних женщин. Включая, разумеется, и закон о разводе.
– Я получил ваше приглашение. Вам не следовало приезжать сюда.
– Я боялась, что вы не примете мое приглашение из-за наших… ну, некоторых наших разногласий.
– Некоторых? Миледи, мы с вами не способны прийти к единому мнению ни по одному вопросу.
Это было не так. Дважды они приходили к соглашению. Однажды им даже не потребовались слова, чтобы узнать, что на уме у каждого из них. Правда, Найтридж даже не догадывался об этом, и в результате она оказалась его должницей.
– Я пришла, чтобы объяснить вам, почему так нуждаюсь в вашем появлении в моем доме, – продолжала Шарлотта. – Уже трижды вы выступили на стороне защиты в судебных разбирательствах, касающихся несчастных жен.
– Четыре раза. Я принимал участие в четырех таких делах. Об одном из них вы не могли знать. Но продолжайте, пожалуйста, – добавил он со вздохом, как бы давая понять, что делает гостье величайшее одолжение, выслушивая ее.
– Вы видели и слышали из первых уст, как страдают многие женщины. Вы лучше других знаете о неравенстве мужчин и женщин перед законом. Если вы посетите нашу встречу, одно ваше присутствие придаст вес нашему делу
– Вам больше помогут свидетельства адвокатов, которые оспаривают разводы в церковных судах. Мой опыт касается только тех случаев, когда неудачный союз ведет к трагедии, и эти примеры лишь настроят многих против вас
– Думаю, вы ошибаетесь. Многие люди искренне сочувствуют женщинам, нуждающимся в защите. Кроме того, ваша известность очень нам поможет.
Казалось, Найтридж хотел ответить, но потом вдруг передумал. Протянув руку к стоявшему на ковре графинчику с бренди, он в очередной раз наполнил свой бокал. Сделав глоток, поднялся с кресла и направился к часам, тикавшим на дальнем столике.
– Так что же вы скажете, сэр? Вы посетите наше собрание?
Найтридж стоял в противоположном конце комнаты, спиной к гостье. Запрокинув голову, он осушил бокал, потом наконец проговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14