– Здравствуй, моя красавица, – нежно проворковала Джесси, погладив Симмерию по лоснящейся шее. – Ты, наверное, скучала? Я часто вспоминала тебя.
Улыбнувшись, Джесси прижалась щекой к боку лошади. Она не видела ирландца, но явственно ощущала его присутствие за своей спиной.
– Ваш брат сказал, что вы хотите прогуляться верхом к пещере, – с сильным акцентом проговорил Лукас Джесси уловила в его голосе насмешку и резко обернулась. Он все еще возился с упряжью своего мерина.
– Да. А вам какое дело? – с вызовом спросила она. Джесси хотелось, чтобы наглец скорее оставил ее в покое. Она не понимала, почему так смущается в его присутствии. – Где старый Том?
– Он приболел. Ваш брат приказал ему лечь в постель.
– Лечь в постель? – изумленно переспросила Джесси.
На ее памяти старый Том ни разу не болел. – А что с ним?
– Говорят, приступ ревматизма. Но я думаю, что у него болит сердце. Во всяком случае, налицо все признаки сердечной болезни.
– Вы считаете, что у него больное сердце?
Джесси бросила взгляд на стоявшие в отдалении хижины. Ее охватило странное чувство. Ей казалось, что земля закачалась под ее ногами и привычный с детства мир стал постепенно рушиться. Джесси невольно ухватилась рукой за седло Симмерии, как будто боялась упасть. Она понимала, что с настоящей минуты в ее жизни многое изменилось. Отныне рядом с ней не будет сильного, надежного Тома. Память Джесси сохранила больше воспоминаний о нем, нежели о родителях.
Именно старый Том, а не Ансельм Корбетт впервые посадил маленькую Джесси верхом на пони и научил ее держаться в седле. Том открыл ей, что такое радость жизни, познавая вместе с ней окружающий мир со всеми его тайнами. Вдвоем они облазили все близлежащие скалы и пещеры. Тома всегда называли «старым», но Джесси никогда не задумывалась о его возрасте. Во всяком случае, он не казался ей слишком дряхлым. Джесси считала, что Тому еще рано серьезно болеть или умирать. В разговоре с ней он ни словом не обмолвился о своем плохом самочувствии.
Подняв голову, Джесси взглянула на ирландца.
– Вам поручили седлать мою лошадь? – спросила она.
– Да. Кроме того, ваш брат назначил меня вашим грумом.
– Вас?!
Лукас невольно улыбнулся, уловив нотки ужаса в ее голосе, и его суровые зеленые глаза сразу же подобрели.
– Да, меня.
«Но я не хочу этого!» – чуть не крикнула Джесси, но вовремя сдержалась. Ее чувства находились в смятении. Она испытывала тревогу за жизнь Тома и в то же время страх перед изменениями, которые происходили в ее жизни.
Потрепав мерина по шее, ирландец подошел к Джесси. Выражение его лица было непроницаемым, поля надвинутой на лоб шляпы скрывали колючий взгляд зеленых сердитых глаз. Его фигура как будто нависала над Джесси, и это пугало. Джесси понадобилось сделать над собой усилие, чтобы не попятиться. Нет, она не могла представить Галлахера в качестве своего грума!
– Благодарю вас, мистер Галлахер, – учтиво улыбнувшись, поблагодарила она. – Но мне не хотелось бы отвлекать вас от исполнения ваших новых обязанностей. Ведь брат поручил вам ухаживать за лошадьми. Будьте любезны, попросите Чарли…
– Нет, – перебил ее Лукас. – Мистер Корбетт назначил меня вашим грумом.
Решительный тон, которым он произнес свои слова, изумил Джесси и заставил замолчать. Галлахер не похож на тех слуг, которые с детства окружали ее. Он слишком самоуверен, дерзок, решителен и настойчив.
– Я предлагал Чарли на роль вашего грума, – объяснил Лукас, поправляя уздечку вороной кобылы, – но ваш брат считает, что мальчишка не сможет защитить вас от грабителей и разбойников с большой дороги. Вы готовы сесть в седло, мисс?
Джесси прекрасно знала, что на острове можно столкнуться с шайкой беглых каторжников – отчаянных, на все готовых головорезов. Им нечего терять, и поэтому они могли совершить любую жестокость. Незадолго до отъезда Джесси в Англию трое разбойников напали на дом одного из земледельцев, живущих неподалеку от Блэкхейвен-Бей. Они разбили голову грудному ребенку о дерево, а потом расправились с женой фермера, который в момент их набега уехал из дома по делам. Беда в том, что чем дольше каторжники находились в бегах, тем опаснее и безжалостнее они становились. Они знали, что им не будет пощады, что в случае поимки их ждет смерть или, что еще хуже, перевод в такое место, как остров Норфолк или Порт-Артур. А там, как слышала Джесси, их ждал настоящий ад.
Ирландец с вызывающим видом в упор смотрел на нее. Он, вероятно, надеялся, что Джесси передумает и не поедет на прогулку.
– Я готова! – крикнула Джесси.
Теперь она не сможет посетить домик на мысе Последней Надежды, но все же ей не хотелось отказываться от поездки к бухте.
Взяв из рук Лукаса поводья, Джесси позволила ему подсадить ее и поднялась в седло. Лукас тут же отошел, как будто стремился держаться от нее на расстоянии. И все же отныне они связаны одной незримой цепью.
Джесси краем глаза видела, как Лукас сел на лошадь с ловкостью, которая выдавала в нем опытного всадника, с детства проводившего много времени в седле. Среди каторжников на Тасмании очень мало попадалось таких, которые умели обращаться с лошадьми. В основном к ним относились люди, прежде служившие в богатых домах конюхами и грумами. Однако Галлахер явно не принадлежал к их числу. Несмотря на все его уловки и притворство, Джесси догадалась, что он вырос в состоятельной семье, получил хорошее воспитание и сам в свое время имел грумов и конюхов. Почему же этот человек попал на каторгу? Что он натворил?
Джесси невольно взглянула на Лукаса, и их глаза встретились. Девушка внезапно ощутила всю глубину его горечи, отчаяния и ненависти к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108