- У меня было четверо сыновей, а теперь нет никого. Все, что осталось, - это маленький мальчик, которого я даже не воспитываю.
- У вас есть муж.
На лице Мари-Терезы появилась улыбка, но она не прибавила теплоты ее холодным серым глазам.
- Допустим, майор, что это я сообщила о Филиппе вашим властям. За это вы хотите меня арестовать?
- Почему же? За вами целая череда убийств. От ваших рук погибли Генри Сантер, Клер Ла Туш и Чарлз Ярдли.
Дама отрицательно покачала головой, улыбка, словно нарисованная, не сходила с ее губ.
- Я повторяю, майор, что не причастна к этому. Хотя, не буду лгать, я не очень сожалею о смерти этих людей. Они достойны такой участи. Та же Клер Ла Туш родилась в благородной семье и воспитывалась как леди, но у нее оказались инстинкты уличной кошки.
- Однако ее семья так скорбит по ней, - негромко произнес Зак.
- Только потому, что они не знают, кем она была. Поверьте, если бы они узнали, они были бы рады от нее избавиться.
- А Чарлз Ярдли?
- Мир без него стал чище. Он такой же, как и мой сын, - сухо ответила дама.
- Но он работал доктором и был предан своему ремеслу. Как и Генри Сантер. - Зак с силой оттолкнулся от перил. - Вы стремились, чтобы о тайной жизни вашего сына никто не узнал, и поэтому убили этих людей. Но то, что вы хотели скрыть, все равно выплыло наружу.
Дама стояла неподвижно и молча смотрела на него, высоко подняв голову.
- Вы напрасно считаете меня глупой, майор, и не верите мне, - надменно произнесла Мари-Тереза.
И вдруг Зак со всей ясностью осознал свою ошибку.
Он вспомнил, как Эммануэль рассказывала ему, что Доминик научился стрелять из арбалета у деда. А мальчик гордо говорил Заку: «Мой дедушка знает много такого, что вы не знаете, о заливах и болотах и обо всех здешних животных и растениях».
И тот же Доминик упомянул: «Она и дедушка плавали на пироге из протоки».
Теперь он был уверен, что Мари де Бове сообщила о своем сыне властям, но не убивала Генри Сантера, Клер Ла Туш или Чарлза Ярдли. И не она пыталась погубить Эммануэль.
Зак с силой сжал плечо пожилой дамы:
- Где они? Куда Жан-Ламбер отвез вашу невестку?
Мари-Тереза по-прежнему сохраняла самообладание.
- Вы опоздали, майор.
Зак с силой толкнул ее и почти выкрикнул хриплым и злым голосом:
- Жан-Ламбер не знает, что это вы выдали Филиппа? Он думает, что его предала Эммануэль. Он узнал о ссоре в больнице и теперь проклинает ее за смерть Филиппа. Он ненавидел их всех и потому начал убивать, одного за другим. Не для того, чтобы они молчали, а для того, чтобы их наказать. И вы… вы позволили ему это сделать.
Только теперь старая дама вышла из себя. Ее лицо перекосилось, сразу став уродливым.
- В том, что произошло, - с ненавистью произнесла Мари-Тереза, - больше всего виновата она. Эммануэль была дочерью бедного доктора, и, тем не менее, я разрешила сыну на ней жениться. Я надеялась, что она сможет его направлять, как я на протяжении многих лет своего мужа. О, да, - произнесла она, видя изумление на лице Зака, - у его отца были те же наклонности, но я сумела побороть их.
- Где они? - «Не может быть, чтобы было уже поздно. Не может быть, не может быть…»
- Вы думаете, я когда-нибудь рыбачила в протоках? Откуда я знаю?
- Доминик, - внезапно вспомнил Зак и повернулся в том направлении, откуда теплый бриз доносил лай собаки.
- Не хотите же вы вовлечь во все это ребенка? - запротестовала Мари-Тереза, шагнув вперед, чтобы попытаться его остановить. Но Зак уже бежал вниз по ступенькам.
- Вы опоздали, майор, - произнесла Мари-Тереза, подходя к лестнице, когда Зак уже бежал по дорожке. - Слишком поздно.
Глава 34
Эммануэль всегда любила ловить рыбу в Бо-Ла. Существовало предположение, что когда-то могучая Миссисипи протекала именно здесь на своем пути к океану. Но с тех пор река уже давно изменила русло, а ее ответвление превратилось в тихое живописное озеро, которое питалось водами многочисленных болот и речушек Байу-Креве, расположенных между океанским побережьем и Билокси.
Эммануэль и Жан-Ламбер в последние годы бывали здесь часто, ловя окуней из старой пироги. В прошлом Эммануэль всегда ощущала здесь успокоение и безмятежность, но на этот раз чувство тревоги не покидало ее. Вновь и вновь она смотрела на высокий, покрытый ползучими растениями кипарис, за которым на восток тянулись почти непроходимые заросли. Где-то здесь был похоронен Филипп, хотя найти его могилу не представлялось возможным, поскольку она не была ничем отмечена.
- Я тоже часто думаю об этом, - произнес Жан-Ламбер, проследив, куда направлен взгляд Эммануэль. - Его не следует оставлять там одного.
Эммануэль быстро пожала скрюченную руку старика, как бы разделяя его горе.
- Когда война окончится, мы пошлем туда людей, чтобы разыскать могилу.
- Тогда будет слишком поздно, - произнес Жан-Ламбер, и она знала, что он прав. Всего за одно жаркое влажное лето место захоронения зарастет. А через два-три года уже никто не найдет его следов.
На краю болота показалась тонкая и изящная цапля, белая как снег. Птица взмыла вверх, и Эммануэль, наблюдая за ней, подняла голову и прищурилась от лучей жаркого полуденного солнца. Она думала о том, что все-таки не зря приехала в Бо-Ла - здесь она сможет наконец спокойно поразмышлять о своей жизни, взвесить все обстоятельства.
- Почему ты сделала это, Эммануэль? - негромко спросил Жан-Ламбер. - Почему ты рассказала о нем янки?
Эммануэль опустила взгляд на печальное, сосредоточенное лицо старика и вдруг почувствовала странный холодок, который заставил сжаться сердце и словно остановил кровь в венах.
- Вы ошибаетесь, папа.
Жан-Ламбер вздохнул.
- Тогда это была Клер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89