- Мне бы это не понравилось.
- Можно спросить - почему? - Он подошел к ней так близко, что мог до нее дотронуться. - Причина в том, что у этих солдат, как и у меня, синяя форма?
- Я не люблю, когда за мной вообще следят.
- Этот бродяга сегодня шел за вами по пятам, - произнес майор официальным тоном. - Он поджидал вас.
- Я знаю. - Вздохнув, Эммануэль потерла рукой лоб; с недавних пор это стало ее привычкой.
- Эммануэль… - Он помолчал, раздумывая, как преодолеть враждебность, которая возникла еще в первую ночь, на кладбище. - Если у вас есть соображения по поводу этого нападения, вы должны мне их сообщить. Вы что-то знаете. Верно? Иначе я не смогу вам помочь.
Эммануэль опустила руку.
- Вы как-то говорили мне о том, что Генри могли убить по ошибке, а на самом деле целились в меня? - Она протяжно, устало вздохнула. - Поначалу я и сама так думала. Но потом, после смерти Клер… я уже не так уверена. Похоже на то, что кто-то хочет убить всех нас. Может, это какой-то солдат, который потерял в больнице руку или ногу и считает нас виновными.
- Возможно, - сказал майор, хотя с недавнего времени думал иначе. - Кто из ваших знакомых мог желать вашей смерти?
Эммануэль отрицательно покачала головой:
- Я много думала над этим, но ни у кого нет для этого причин.
- И даже у Филиппа?
- Он мертв, - ответила Эммануэль ровным голосом.
- А если нет?
В горле Эммануэль быстро что-то дрогнуло, под кружевами на воротнике траурного наряда с силой забился пульс.
- Филипп - врач, а не убийца, - ответила она.
- Но согласитесь, такая мысль приходила вам в голову?
Эммануэль повернулась, чтобы поглядеть в окно.
- Поначалу я думала… если он поверил, что это я его предала… - Она отрицательно покачала головой: - Но он никогда бы не решился. Филипп не такой. Чтобы сделать подобное, он должен был сойти с ума. - Она помолчала. - После того как я сбила с ног этого бродягу, он сказал, что я сумасшедшая и что они хотят меня убить.
- Они! - громко повторил Зак. - Именно так он выразился?
- Да. Наверное, он точно не знал, кто его нанимал.
- Думаю, что вы ошибаетесь.
Эммануэль выглядела совсем маленькой и беззащитной, но выражение ее красивого лица было решительным. Заку так хотелось подойти и обнять ее, но вместо этого он крепче взялся за шляпу и повернулся, чтобы уйти.
- Я вас не поблагодарила, - сказала Эммануэль, останавливая его.
Майор обернулся.
- За что?
- Вы пытались меня защитить.
Всякий раз, когда он думал, что начал понимать эту женщину, она его снова удивляла.
- Вы чертовски твердолобая дама.
Она ответила с легкой лукавой улыбкой:
- Я это знаю.
- Во имя всех святых, - утомленно произнес Хэмиш, расправляя усы и оглядывая мутную поверхность реки. - Ты и в самом деле думаешь, что мы способны отыскать одного паршивого потребителя опиума в городе, где живет около двухсот тысяч человек, которые нас ненавидят и не будут нам помогать, даже если бы нас прислал папа римский?
Здесь, на пристани, он должен был проверить бумаги отправляющегося в Бостон корабля и дать разрешение на его отплытие. Эта инспекция была чисто формальной, поскольку груз состоял из хлопка и сахара, собранного в городе Эндрю Батлером, стремительно разбогатевшим в последнее время братом генерала. Запретить отправку было просто невозможно.
Зак оперся плечом об изъеденное непогодой деревянное ограждение пристани и пристально вглядывался в высокие мачты корабля.
- Это ты говоришь? Ты же полицейский!
- Угу, - буркнул Хэмиш. - Кроме того, ты же знаешь, что этот потребитель опиума напал не ради морфина и нескольких долларов. Значит, здесь следов он оставить не мог.
Зак перевел взгляд на красное лицо своего друга.
- Он говорил ей о том, что кто-то желал ее смерти. Хэмиш пристально, не мигая посмотрел майору в глаза.
- С каких это пор ты веришь всему, что сообщает мадам де Бове?
- Не сомневаюсь, что на этот раз она говорит правду.
- Ах вот как! Но мы не можем делать никаких выводов, пока не найден убийца.
Зак снова посмотрел на корабль. Нос был слишком широким, а корма чересчур низкой. На месте Эндрю Батлера он бы дважды подумал, прежде чем грузить товар на этот корабль.
- Может быть, - медленно произнес он. - Мы ведь ничего не знаем наверняка, не так ли?
Сдвинув брови, Хэмиш наклонился вперед.
- Что ты хочешь сказать? Что этот утренний бродяга с опиумом как-то смог послать стрелу арбалета прямо в сердце Генри Сантера?
Зак покачал головой:
- Нет. Но если убийца на сей раз нанял головореза, чтобы тот выполнил за него работу, он мог поручить ее кому-нибудь и раньше.
- Ты говоришь «он», а может, это была «она»? Что, если французская вдовушка подговорила этого парня сама только для того, чтобы уверить нас, что кто-то хотел ее убить?
- Она не догадывалась, что мы за ней следим.
- Это она говорит, что не знала.
- Чтобы так притворяться, нужно быть очень хорошей актрисой.
- Ха! Знаешь, что я скажу? Во всех случаях она самый вероятный убийца. Именно у нее был арбалет перед гибелью Сантера, в ее же доме он оказался впоследствии, и она знала, как им пользоваться. - Хэмиш покачал коротким загорелым пальцем перед лицом Зака. - И если ты веришь в чушь, что кто-то проник к ней ночью, чтобы украсть обитый медными полосами сундук, а затем залез снова, чтобы вернуть ящик на место, я стану думать, что это ты потребляешь опиум.
- Боже правый, Хэмиш! - Зак оттолкнулся от ограды и выпрямился, стоя на чуть провисших досках пристани. - С чего это Эммануэль де Бове убивать Генри Сантера? Чтобы унаследовать больницу, которую мы обложили непосильным налогом, потому что там лечатся конфедераты?
- Люди убивают не только из-за жадности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89