Когда Эммануэль вернулась в прохладный коридор своего дома, ей навстречу вышла Роуз.
- Что вы делаете? - произнесла она громким шепотом. - Приглашаете с собой этого янки?
- Я его не звала. - Эммануэль прижала плетеную корзину к животу. - Либо мы едем с ним, либо от поездки на озеро придется отказаться. Что мне выбрать?
- Знаете, что я думаю? - заявила Роуз, глядя на Эммануэль, чуть прищурившись. - Если вы будете выполнять прихоти этого янки, то скоро погубите себя.
Эммануэль неестественно улыбнулась:
- Не смеши меня.
Роуз уперла руки в бока.
- Вы живете без мужчины очень долго, а этот - единственный, кто здесь хорошо выглядит. Но вы помните, кто он? Этот майор-янки может потащить вас за ваш хорошенький маленький зад в тюрьму быстрее, чем попугай произнесет «Дикси». Не забывайте это. А?
Глава 19
- Папьер и я часто приходили сюда ловить крабов и мелких креветок, - гордо произнес Доминик. - Он знает много такого, чего вы не знаете, - о заливах, болотах и обо всех животных и растениях.
Майор перевел свою кавалерийскую лошадь на легкую рысь, следуя за фургоном, который на ровной дороге двигался быстро.
- Папьер? - переспросил Зак, наклоняя голову, чтобы спрятать улыбку.
- Мой дедушка, - объяснил Доминик, бросая на него недовольный косой взгляд, как бы говорящий: «Ты не знаешь?» - А папа научил меня управлять лошадью. Мама говорила, что я слишком мал, но папа сказал, что мы, де Бове, прирожденные спортсмены. - Наступила пауза, нарушаемая только цоканьем копыт и позвякиванием упряжи. Внезапно Доминик сдавленным и безразличным голосом добавил: - Конечно, он многого не может. Чтобы пойти куда-нибудь, ему приходится звать на помощь Батиста.
От этих слов у Эммануэль к горлу подступил комок. Вплоть до мая Жан-Ламбер де Бове был полон энергии и, казалось, забыл о том, что перешагнул семидесятилетнюю отметку. Несмотря на крах супружеских отношений с Филиппом, Эммануэль удалось сохранить дружбу с Жан-Ламбером. Они не раз вместе ловили окуней в Бо-Ла и бывали на представлениях во французской опере. Но когда в Новый Орлеан пришло сообщение, что единственный сын старика погиб от пули янки в Байу-Креве, Жан-Ламбер сразу постарел на двадцать лет.
- Если бы не его нога, - продолжил Доминик, - он пошел бы убивать этих янки.
- Доминик, - прошептала Эммануэль, укоризненно нахмурившись. Однако всадник на лошади только рассмеялся и придержал от налетевшего ветра черную фетровую шляпу, из которой торчало страусовое перо.
«У майора сегодня новый головной убор», - подумала Эммануэль.
Мимо них уже проплывали предместья города. Здесь было меньше домов. Вдоль улиц тянулись побеленные стены, из-за обилия тепла и влаги густо заросшие гортензиями, жимолостью и алтеем. Эммануэль чувствовала тепло солнечных лучей, ритмичные движения фургона приятно укачивали ее. В полудреме она как будто издалека слышала негромкие звуки мужских голосов и пыталась представить, что было бы, если бы ехавший рядом человек не был врагом.
Повернув голову, Эммануэль заметила, что майор пристально смотрит на нее. В его темных глазах горел опасный огонек желания. Эммануэль знала, что ей следовало сделать вид, что ничего не произошло. Но заалевшиеся щеки и растрепавшиеся на ветру волосы выдавали ее. Первым не выдержал майор - он перевел взгляд на старинный высокий дом в креольском стиле. Его рука твердо сжимала рюкзак с ненавистным, ярко сверкающим на его крышке орлом Федерации.
Добравшись до озера, они начали собирать выброшенные на берег ветки, чтобы развести костер, для которого была вырыта ямка в песке. Пока Эммануэль расстилала коврик в тени ив и распаковывала корзину, Зак Купер и Доминик забросили со старого пирса сети в спокойные серо-голубые воды озера Понтчартрейн. Эммануэль с улыбкой наблюдала за ними. Доминик старался изобразить из себя специалиста, показывая майору, как привязывать в качестве наживки шеи цыплят и прикреплять их к сетям для крабов, а потом медленно опускать в озеро.
Много лет назад они часто приходили сюда вместе - она, Доминик и Филипп. Поначалу это доставляло им массу удовольствия и давало немало поводов для смеха - как у всякой молодой семьи. Но потом появилось раздражение, и они перестали устраивать совместные вылазки. Теперь Эммануэль не хотела об этом даже вспоминать.
- Мама! - крикнул с берега Доминик, поворачиваясь с живота на спину. До этого он внимательно наблюдал за лесками. - Майор Купер говорит, что там, откуда он приехал, много омаров, больших, как обеденная тарелка. Такое может быть?
- А из каких вы краев, месье? - спросила Эммануэль, подходя к тому месту, где майор присел на берегу, привязывая сеть к причалу быстрыми уверенными движениями.
- Из Род-Айленда, - не оборачиваясь, ответил Зак. - Мой отец - капитан. - Он опустил сеть в воду, прищурившись от отблесков на невысоких волнах. - Как и все мужчины в нашей семье.
- Но вы стали кавалерийским офицером. - Подойдя ближе, она оперлась бедром на изъеденный непогодой столб. Из-за широких полей шляпы ей пришлось поднять голову, чтобы видеть майора. - Вы не любите море?
Он поднял на нее глаза. Солнце окрашивало жестко очерченные линии его лица в золотистый цвет.
- Нет, почему же. Но не настолько, чтобы посвятить ему жизнь. - Он поднялся легким быстрым движением, чтобы проверить линь. - Моя мать всегда говорила, что настоящая жена у моего отца - это море; она же, с которой он встречается на стороне.
Эммануэль заворожено смотрела на его уверенные, сильные руки, способные нанести смертоносный удар саблей, но и достаточно нежные, доставляющие своим прикосновением удовольствие женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89