Ее волосы намокли и налипли на бледное лицо. Она держалась в стороне от мужчин, словно желая быть от них подальше. Впрочем, это было неудивительно - из всех жителей города именно женщины наиболее открыто выражали свою ненависть и презрение армии унионистов. Вот почему Батлер обнародовал свой печально известный «Приказ для женщин».
Зак почти сразу увидел тело человека с седой бородой, в неестественной позе лежавшего у входа в склеп, на котором резцом было высечено «МАРЕ». Дождь безжалостно хлестал по бледным морщинистым щекам мертвеца. Вода насквозь пропитала короткую бороду и жилет, обагренный кровью от пробившей грудь темной деревянной стрелы.
Осторожно ступая на основание склепа, майор поднес фонарь к лицу убитого. В нос ударил аромат от лежащих на земле цветов жасмина, причудливо смешиваясь с запахами крови и влажного воздуха. Глаза доктора были закрыты, словно он забылся спокойным сном. Протянув руку, Зак дотронулся до все еще теплой шеи.
- Вы уверены, что он мертв? - спросил Зак стоящих рядом кавалеристов.
- Как можно сомневаться в этом, - произнесла молодая женщина с легким французским акцентом и едва сдерживаемой ненавистью, - если кто-то пробил из арбалета его сердце?
Глава 3
Зак внимательно посмотрел на незнакомку в промокшем шелковом платье. По ее бледному лицу сбегали дождевые капли. В черных глазах, под которыми возраст еще не прочертил морщин, ясно читалась враждебность. Определенно это была не сестра Генри Сантера.
Только француженки могут выглядеть столь изящно, как эта женщина с длинной шеей, хрупким телом, невероятно тонкой талией, высокой округлой грудью и аристократической посадкой головы, которая вызывала в памяти старинные замки, салоны, а также гильотину, отрубающую такие головы. Девушка словно излучала утонченность, хрупкость, аккуратность. Правда, со всем этим резко контрастировали горящие яростью глаза и чуть грубоватые полные губы. Однако даже падающие с маленького вздернутого носа капельки дождя и налипшие налицо волосы не портили изящный облик незнакомки. Она была очень красивой и одновременно грозной.
- Я видел людей, которые довольно долго жили - хотя и мучаясь - с такими же тяжелыми ранами, - произнес Зак, медленно выпрямляясь.
- Не сомневаюсь, - ее взгляд задержался на его сабле, затем переместился на «кольт», после чего незнакомка снова посмотрела на Зака, - что вы и сами нанесли немало подобных ран.
Зак повернулся к Флетчеру:
- Что она здесь делает?
Величественные усы чуть дрогнули.
- Позвольте представить вам мадам де Бове. Именно она была с этим джентльменом, когда его убили.
Зак внимательно взглянул на сохраняющую самообладание женщину.
- Вы видели, как это произошло?
- Да.
Большинство женщин, которым доводится быть свидетелями убийства, закатывают истерику и слабеют. Но мадам де Бове вела себя совершенно иначе. И это невольно вызывало уважение, интерес и даже подозрение.
- А вы не могли бы выбрать более подходящий вечер для посещения кладбища?
Девушка заморгала - дождевая капля попала ей в глаз.
- Супруга доктора Сантера и моя мать умерли в один день от эпидемии желтой лихорадки 1849 года. Мы приходим сюда каждый год молиться и возлагать цветы на их могилы.
Взгляд Эммануэль упал на лежащий у ног смятый, измазанный кровью букет жасмина.
«Как же она держится!» - подумал про себя Зак.
- А вы видели, кто это сделал?
Девушка не ответила на вопрос. Сузив глаза, она спросила сама:
- Разве это беспокоит вашу армию? Почему бы это дело не передать полиции Нового Орлеана?
Зак недовольно буркнул:
- В Новом Орлеане нет полиции.
- Потому что вы отправили большую часть из этих людей в тюрьму! - выкрикнула Эммануэль, теряя самообладание.
- Это так, - согласился Зак. Положив большой палец на ремень, он наклонился к ней. - А теперь вы расскажете мне, что случилось?
Стоящий позади него Хэмиш вытащил карандаш, потрепанную записную книжку в полотняной обложке и приготовился записывать. Эммануэль бросила короткий взгляд на капитана и опустила глаза.
- Мы всегда приходили на могилу моей матери в этот день, - произнесла она, глядя куда-то во мрак дождливой ночи. - Склеп семьи Сантер находится дальше. Обычно я читаю все молитвы. На этот раз я ограничилась только несколькими.
Зак заметил, что внешнее спокойствие было иллюзией. Девушка едва сдерживала дрожь. Майор понял, что она не желает показывать ему своих чувств из-за цвета его формы. Для нее он был врагом, которому не следует демонстрировать слабость. Но, похоже, была и еще какая-то причина для этой высокомерной ненависти.
- Продолжайте, - попросил Зак. - Вы видели кого-нибудь?
- Нет. Мне пришлось спешить из-за грозы. - Тут девушка осеклась, словно проглотив что-то. - Я уже встала, когда стрела из арбалета пролетела мимо меня.
- Стрела из арбалета? - недоверчиво переспросил Зак. И снова, вздернув подбородок, она кинула на него презрительный взгляд.
- Что вас удивляет?
Она вела себя явно вызывающе. Зак крепко сжал челюсти, но затем показал глазами на стрелу, пронзившую доктора в грудь.
- Это не арбалет. Стрела слишком мала. И сделана из дерева.
Он помолчал, ожидая ее реакции, но его собеседница молчала. Подняв глаза, Зак, к своему удивлению, увидел, что девушка смотрит куда-то вдаль. Что с ней? Дождь по-прежнему лил как из ведра, вода бежала по каменным сточным канавам. Маленькие ручейки струились по бледному, словно одеревеневшему лицу Эммануэль. Внезапно Зак понял, что девушка промокла насквозь, устала и не может говорить от горя и страха.
- Ладно, - произнес он. - Хватит об этом. Вы можете заболеть.
Майор поглубже натянул шляпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89