Лечебные травы и порошки с любовными снадобьями - это больше ему подходит.
- И потому он не может быть преступником?
- Не в данном случае. - Увидев, что перед ним в темноте появилось какое-то строение, Зак резко натянул поводья, останавливая лошадь.
Он представлял себе жилье Папы Джона в виде хижины скваттера, выстроенной из неровных досок и покрытой кусками обмазанной дегтем бумаги - подобных строений было много между побережьем и рекой Байу-Соваж. Дом знахаря на болотах наверняка должен был быть грубо сколоченным, похожим на жалкие убежища загородных бедняков. Однако ничего подобного в этом на удивление элегантном здании, сооруженном из очищенных от коры бревен кипарисов и покрытом тростником, не было. Казалось, что этот круглый, со ступенчатой конической крышей дом построили в джунглях Африки, чтобы перенести сюда, в болота южной Луизианы. В дверном проеме стоял высокий худой чернокожий. К нему вели ступеньки наклонной лестницы, сделанной из связанных камышом стволов молодых деревьев.
- Не думаю, что я построил дом по всем принятым у нас правилам, - произнес негр, - но получилось довольно неплохо.
- Сколько лет вам было, когда вы покинули Африку? - спросил Зак, заставляя свою лошадь двигаться вперед.
Глаза старика заметно просветлели.
- Двенадцать. Или что-то около этого.
- О чем вы говорите? - поинтересовался Хэмиш, переводя взгляд с Зака на негра.
- О доме, - ответил Зак, спрыгивая с лошади. - И об Африке. - Подняв голову, он пристально вгляделся в старика. - Вы сойдете вниз или нам подняться к вам?
- Пожалуйста, - произнес Папа Джон, отступая.
Хэмиш издал странный сдавленный звук, но Зак подтолкнул его к лестнице. Старик улыбнулся, показывая большие, желтые от возраста, но ровные зубы.
Оттенок его кожи напоминал цвет эбонитового дерева и выдавал в нем уроженца Африки. На морщинистом от возраста лице остались зигзагообразные следы племенных татуировок, которые придавали ему угрожающий и вместе с тем привлекательный вид. Удивлял контраст между этой черной, странно раскрашенной кожей и белоснежной рубашкой с жабо, в которую негр был одет. По тому, что о нем знал Зак, старику должно быть около восьмидесяти. Тем не менее, Папа Джон сохранил гордую осанку. В свете уходящего дня была заметна только небольшая седина в его черных коротких курчавых волосах.
Внутри дома была одна большая комната, очень чистая и просто обставленная - с кроватью, столом и причудливо вырезанной полкой. С открытых стропил свисали гроздья высушенных растений. Их едкий аромат смешивался с влажным воздухом болот и резким запахом недавно отесанных бревен и керосиновой лампы, тускло сияющей среди мрака. Свечи в доме не горели.
Кроме лечебных трав, что свешивались сверху, ничто не напоминало о занятиях обитателя дома. Красная шторка закрывала половину комнаты, и первое, что сделал Хэмиш, - это отдернул занавес, за которым оказался целый ряд полок, шедших вдоль стены. Чего только не было на них - от связок с черным испанским мхом до таинственных, закрытых белыми фарфоровыми крышками синих стеклянных пузырьков и доверху заполненных раковинами, грубо вырезанных из дерева блюд.
Зак наклонился, высматривая змею, которую, как ему говорили, держит у себя король вуду, но единственным живым существом был большой белый кот, неподвижно растянувшийся на одной из полок. Поначалу Зак решил, что он мертв, но кот повернул голову и уставился на него немигающими зелеными глазами.
- Нет, у меня нет змеи, - немного удивленно произнес чернокожий. Он все еще продолжал стоять у дверей. - И то, что вас интересует, тоже не здесь.
- Откуда вы знаете, зачем мы пожаловали к вам? - спросил Хэмиш. Его голос прозвучал требовательно и грозно, как и положено нью-йоркскому полицейскому.
Губы нефа медленно растянулись в недоброй улыбке.
- Что вы можете искать, кроме земли с детских могилок и крови девственниц?
Хэмиш с трудом сдержал эмоции. Тем не менее его глаза удивленно округлились, а на мясистых щеках появились капли пота, несмотря на прохладу в доме негра.
- И где это?
Старик небрежно повел плечом:
- Зачем мне нужно хранить у себя арбалеты для убийства вампиров? Это предрассудки белых людей. - Новый Орлеан уже шестьдесят лет был американским, но в речи негра чувствовался мелодичный французский акцент. Чтобы яснее выразить свою мысль, он помогал себе жестами. - Я продал его прошлой весной.
- Это точно? - спросил Хэмиш, сложив руки на груди. - Кому?
Внезапно белый кот сладко потянулся и спрыгнул на подушечку, лежащую у двери. Папа Джон наклонился, чтобы почесать у него за ушами, словно забыв о своих гостях.
- Он не говорил мне своего имени, а я не спрашивал. Я никогда не видел этого человека раньше.
Хэмиш мрачно засопел, его щеки стали еще краснее.
- А как выглядел покупатель?
Негр снова пожал плечами:
- Это был белый. А все они очень похожи друг на друга. - Он издал странный кудахтающий звук, и кот полез ему на руки.
Зак подумал, что Хэмиш напрасно задает вопросы - негр все равно скажет лишь то, что посчитает нужным. Подняв голову, майор внимательно осмотрел висящие над ним связки с засушенными растениями. Некоторые - такие как наперстянка и мушмула - он узнал. Другие были совершенно незнакомы.
- Я слышал, что вы способны читать мысли, - внезапно произнес он.
Белый кот уже лежал на шее короля вуду.
- Я ничего об этом не знаю. - Выпятив нижнюю губу, Папа Джон посмотрел на Хэмиша. - Чужой страх нетрудно разглядеть и так, - он перевел взгляд на Зака, - как и чувство вины.
Зак даже не моргнул.
- Говорят, вы предвидите будущее.
- Люди многое болтают.
- И что Генри Сантер относился к вам с уважением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89