Там он прижал Мэдди к дереву и начал целовать во влажную шею.
У нее перехватило дыхание.
– Итан, здесь?
В ответ он медленно задрал вверх юбки, затем, рванув, расширил прорезь в ее панталонах, вызвав у нее дрожь от предвкушения предстоящего наслаждения. Море ощущений нахлынуло на нее, когда он через блузку начал сосать ее груди. Она все больше теряла голову, ощущая сосками тепло его рта, а также игру его мышц под своими ладонями. Освежающий, дразнящий аромат его тела смешивался с запахом покрытых лишайником скал и благоуханием вереска.
Обхватив одной рукой ягодицы, а другой прижимая ее голову к своей груди, Итан приподнял Мэдди и скользнул внутрь ее. Когда она застонала, его толчки стали более жесткими и яростными. Как только она достигла вершины, он последовал за ней, свистящим шепотом приговаривая: – Вот так, получи…
Мэдди понимала, что Итан не сознавал, что произнес это вслух. Отчаянная нужда, звучавшая в его словах и часто проявлявшаяся в действиях, тревожила ее…
Именно в моменты, подобные этому, когда его поведение не поддавалось объяснению, и она чувствовала, что между ними все еще имелись тайны, недомолвки и даже ложь, у нее появлялось плохое предчувствие.
Мэдди говорила себе, что мрачное предчувствие возникло у нее только оттого, что в последний раз, когда она была так счастлива, судьба подвергла ее сокрушительному удару. Она была совсем не подготовлена к жизни в Марэ. Была такой напуганной, такой… беспомощной.
Мэдди снова и снова подбадривала себя, изучая науку выживания. Вспоминая прошлое, она никак не могла понять, как ей это удалось.
«От плохого к худшему». Она ничего не могла с этим поделать: начала откладывать полученные от Итана деньги «на булавки».
Глава 40
Итан обнаружил Мэдди с черным котенком в одном из ее любимых мест – в оранжерее, у теплой стеклянной стены. Он действительно нравился этому маленькому зверьку, что только лишний раз подтверждало состоятельность теории Мэдди об отношениях между Итаном и кошачьими.
Он привычно поприветствовал Мэдди поцелуем в шею.
– Я получил послание от брата, – сообщил Итан.
– Что-то случилось?
– Не знаю. – Шифрованное письмо пришло от Хью, и содержание его могло касаться как дел Сети, так и семейных дел. – Догадываюсь только, что оно важное. Он хочет, чтобы я немедленно приехал в Лондон. Сколько времени тебе нужно на сборы?
– Насколько долгой будет поездка?
– Полагаю, дня три-четыре.
– Тогда, может быть, я останусь здесь? Тебе, насколько я понимаю, придется спешить.
– Почему? Что-то не так?
– Нет-нет, просто я неважно себя чувствую, – ответила она.
Итан взял ее за подбородок и внимательно вгляделся в лицо:
– Неудивительно, ведь ты так много времени проводишь в этом холодном помещении.
Благодаря стеклянным стенам помещение прогревалось под солнцем, но по утрам внутри было сыро и зябко. Ему никак не удавалось отремонтировать печь. Итан хотел нанять механика, но Мэдди считала, что он все может сделать сам. И он, будь оно, все проклято, каждую свободную минуту проводил, ползая под разбрызгивавшим топливо котлом.
– Итан, я здесь очень комфортно себя чувствую.
– Ты ведь не думаешь, что я покину тебя больную?
– Я не больна. В последнее время ты был очень требовательным и постоянно будил меня по ночам. Если бы ты остался, я хотела бы, чтобы ты продолжал действовать в том же духе. – Мэдди усмехнулась, но улыбка получилась вымученной. – Агнес с детьми могла бы пожить у нас эти несколько дней. Будет весело. Мы будем лакомиться конфетами, разгадывать шарады и крушить твой дом подобно варварам, которым отдали на разграбление город.
– Наш дом, – поправил ее Итан. – Не забывай, что половина всего, что ты будешь ломать, принадлежит тебе.
Хотя Итану не нравилась идея расставания с Мэдди, он знал, что она не горит желанием встречаться с членами его семьи. Да и он пока еще не был к этому готов. Хью мог посвятить во все Джейн. Итан сомневался в этом, но не мог рисковать тем, что Мэдди узнает правду не от него, а от кого-то другого. Может быть разрушено все, что доставляло им столько наслаждения. Но с другой стороны, ему очень не хотелось, и оставлять ее на эти несколько дней.
Кроме того, ему нужно было встретиться с глазу на глаз с Эдвардом Уэйлендом и официально заявить об отставке.
– Что ж, хорошо, – согласился Итан. – Но только Агнес с детьми непременно должны быть с тобой. Через четыре дня я либо приеду сам, либо пришлю кого-нибудь для сопровождения тебя в Лондон.
Этим же утром, сразу после проводов Итана, вылившихся в поцелуи, затянувшиеся настолько, что он едва не опоздал на поезд, Мэдди с Сорчей немедленно начали печь лепешки. Для шестерых детей требовалось много выпечки. Агнес с выводком не должна была появиться раньше середины дня, поэтому Мэдди, угорев у плиты, смогла позволить себе подняться наверх, чтобы передохнуть.
Несмотря на то, что Мэдди уже начала скучать по Итану, она была рада, что не поехала с ним. Во-первых, сама мысль о встрече с членами его семьи вызывала у нее тошноту. Во-вторых, она хотела кое о чем расспросить Агнес. Ведь у вдовы шестеро детей.
Если кто-то и мог подсказать Мэдди, беременна ли она, то это, конечно же, Агнес.
Сидя за своим новым секретером, Мэдди взяла пачку последних писем. Вчера она была слишком занята и не успела просмотреть недельную почту. Она усмехнулась про себя, вспомнив ненасытность Итана.
Перебирая конверты, Мэдди обнаружила несколько приглашений, письмо от Коррин и еще одно – от Оуэны Декиндирен, ее знакомой по кружку на палубе «Голубой ленты». Она нахмурилась, наткнувшись на толстое послание с неизвестным ей именем отправителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96