Удивительно точная фраза. В ней не только его гибельное пристрастие к опиуму, но и вся жизнь.
Прежде сладкий опиумный дым усмирял ярость, неся покой и забвение, но теперь даже опиум не мог приглушить терзавшую Грея жажду мести.
Он медленно, с усилием поднялся с влажной от пота постели, подошел к умывальнику и плеснул водой в лицо. Потом оглядел в зеркале свое обнаженное тело.
Четыре страшные огнестрельные раны на груди и животе неизменно напоминали о попытке убить его. Прошло уже полгода, с тех пор как Эдвард Уэйленд, которому Грей много лет служил верой и правдой, послал своего слугу на смерть, но раны так и не зажили. И сейчас, шесть месяцев спустя, Грей отчетливо помнил, как получил каждую из пуль, выпущенных в него голодной тройкой юных убийц, приспешников Уэйленда.
И все же каким-то чудом Грею удалось выжить. Он высох и ослабел, но в нем еще остались силы и воля, чтобы выполнить задуманное.
Грей медленно провел рукой по груди. Вид незарубцевавшихся ран завораживал его. Наверное, Уэйленду следовало послать на это дело своих лучших людей. Но Эдвард всегда щадил Маккаррика и не поручал ему работу, способную навсегда изменить человека.
Распределяя задания между Греем и Хью, Уэйленд соблюдал осторожность. Хью поручали убивать отъявленных мерзавцев, опасных негодяев, нередко отчаянно сражавшихся за свою жизнь. Грею доставались дела куда менее рискованные, не требующие особого мастерства. Он убивал всех без разбора, в том числе и детей.
В своих снах он часто видел их остекленевшие мертвые глаза.
«Проклятый ублюдок Уэйленд не послал Хью, даже чтобы убить меня».
Эта мысль приводила Грея в ярость, доводила до исступления.
Ничего, скоро он посчитается с ними со всеми. Уэйленд дорожит лишь одним сокровищем на земле – своей дочерью Джейн. Маккаррик любит ее долгие годы. Стоит убить Джейн, и жизнь этих двоих будет разрушена навсегда.
Грею не составило труда выяснить, что Уэйленд со своими осведомителями знают о его планах. Немного хитрости и две отнятые жизни помогли удостовериться, что враги ищут его в Европе, за пределами Англии. Уэйленд уже послал за лучшими стрелками, желая защитить свою драгоценную доченьку.
Прекрасно. Хью прибудет в Лондон, чтобы увидеть, как Грей лишит жизни его любимую. Оба, Маккаррик и Уэйленд, узнают, что такое иссушающая душу скорбь.
Теперь Грею нечего было терять, и это чувство словно придавало ему сил, наделяло особой властью над людьми. Давным-давно хозяин сказал, что Грею подходит ремесло убийцы, потому что тот не знает жалости, но тогда Уэйленд ошибался. Много лет назад Грей не смог бы хладнокровно перерезать горло Джейн. Теперь все изменилось.
С пронзительным воплем Джейн откатилась от стены, и огромное панно обрушилось на пол рядом с ней. Не успев оправиться от потрясения, она снова оказалась в самой гуще сутолоки. От ужаса у Джейн перехватило дыхание, казалось, оголтелая толпа вот-вот сомнет ее и растопчет. Джейн закричала, пригнула голову и вскинула руку, закрывая лицо.
Почувствовав, что натиск толпы как будто ослабел, она отняла руку от лица и застыла в замешательстве. Толпа раздалась, обтекая ее с обеих сторон. Наконец-то появилась свобода для маневра. Теперь можно подняться с пола…
Черт побери, неужели ее погубит любопытство? Убьет то самое зрелище, ради которого она пришла в это проклятое место? Подобрав юбки, Джейн сделала слабую попытку встать на ноги. Ее шатало, колени подгибались. Повернувшись, она шагнула к выходу. Свободна.
Нет! От резкого толчка в спину она упала, едва успев выставить перед собой руки. Стиснув в отчаянии зубы, Джейн попробовала ползти, но не сдвинулась ни на дюйм. Что-то испускало ее, удерживало на месте. Толпа прибывала… Теперь Джейн снова со всех сторон окружали бегущие люди.
Тот самый пожилой развратник, что в начале бала забавлялся с куртизанками на персидских коврах, вдруг как подкошенный рухнул рядом с ней на пол, держась за нос, из которого хлестала кровь. Расширенными от ужаса глазами он смотрел на что-то позади Джейн. В следующий миг другой мужчина пролетел над ней по воздуху и приземлился на спину.
Внезапно Джейн почувствовала, как юбки взметнулись вверх, и чья-то горячая загрубелая рука ухватила ее за бедро. Джейн оцепенела, глаза испуганно округлились. Другая пятерня принялась ворошить ее нижние юбки, послышался треск разрываемой ткани.
– Что вы делаете? – взвизгнула Джейн, пытаясь вывернуться. Ее маска съехала набок, растрепанные волосы прилипли к лицу, и в мельтешении бегущих ног Джейн никак не удавалось разглядеть нападавшего. – Сейчас же уберите руки! – Она попыталась лягнуть его ногой, которую он держал мертвой хваткой.
Тыльной стороной ладони Джейн откинула волосы назад, скосив глаза на незнакомца. Его рот приоткрылся, на грязном лице сверкнули белые зубы, словно ощерился зверь. Джейн заметила три длинных пореза на щеке злодея. В его глазах полыхала кровожадная ярость.
Незнакомец вскочил на ноги и ударом кулака свалил еще одного мужчину в твидовом костюме, а затем снова опустился на колени рядом с Джейн и взялся за ее нижние юбки. Ткань снова затрещала. Временами его могучий кулак поднимался и опускался, сшибая с ног очередного гуляку.
Наконец незнакомец подхватил Джейн и взвалил себе на плечо.
– Как вы смеете?! – закричала она, молотя кулачками по широкой спине злодея, но тот, казалось, вовсе не замечал сыпавшихся на него ударов. Здоровый как медведь молодчик поднял ее в воздух легко, словно пушинку. Джейн беспомощно висела на его могучем плече. Державшая ее рука была тяжелой и твердой как железо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100