Не да, Бог, какой-нибудь рыцарь старого лорда выйдет во двор и увидит, в каком состоянии находятся его люди. И Бога ради сделайте что-нибудь, чтобы прекратить это пение, которое больше напоминает кошачий вой!
– Через четверть часа все заснут сном праведников, – заверил Люсьена сэр Кристиан.
– Кстати, – Люсьен повернулся к Рейвену, – когда наши люди войдут в замок, вели поднять мост и запереть ворота. Пока я не провозглашу себя хозяином Эйншема, никто не должен ни входить в замок, ни выходить из него.
Рейвен согласно кивнул и, в свою очередь, произнес:
– Насколько я понимаю, вы с леди Адриенной уже обвенчались. Когда ты намереваешься открыть свои карты и объявить о захвате замка?
Люсьен, представив себе выражение лица Адриенны при том известии, с ответом не торопился. Он уже видел свою молодую жену в минуты страсти, гнева и отчаяния, а в сложившейся ситуации ничего, кроме ярости и презрения, ждать от нее не приходилось.
– Когда пир подойдет к концу, – ответил он после минутного размышления. – Наши люди, которые сейчас в зале, превосходят числом рыцарей Озрика. Как только я объявлю себя хозяином Эйншема, выскакивайте из-за стола и выхватывайте из ножен мечи.
Во дворе снова послышалось пение.
– Прошу тебя, Кристиан, нацеди им еще по кружечке твоей отравы, иначе они не угомонятся. Вы же, – обратился Люсьен к братьям, – делайте так, как я сказал, и сразу возвращайтесь в зал.
Владельцы Стоунли и Стоунвезера и сэр Кристиан кивнули и разошлись исполнять возложенные на них поручения, в то время как Люсьен проследовал в зал.
Пока его не было, слуги уставили, столы блюдами с запусками, приготовленными Хильдой. Рыцари Люсьена, как и воины Озрика, с жадностью набросились на них.
Мельком взглянув на своих людей, Люсьен целеустремленно зашагал к господскому столу, в центре которого восседала Адриенна. Рядом с ней стоял верный Хьюберт.
– Спасибо, сэр рыцарь, за то, что выполнил мою просьбу. Но я уже покончил с делами и теперь, с твоего разрешения, сам буду ухаживать за своей женушкой.
– Очень хорошо, – сказал Хьюберт, спускаясь с помоста и направляясь к своему месту за общим столом. Люсьен, проводив его взглядом, сел рядом с Адриенной.
Только они открыли рты, чтобы заговорить друг с другом, как Озрик обратился к Люсьену:
– А я и не знал, что у тебя свои воины. Думал, ты ездишь по делам короля в одиночестве.
– Королевская служба – штука непростая. Иногда езжу один, иногда – с ними.
– Когда исполнишь свою миссию, расскажешь о ней поподробнее. – Озрик поудобнее устроился в кресле и, наколов на нож большой кусок ветчины, сказал: – Хотелось бы знать, что замышляет король Генрих. Он ведь большой интриган, а я интриги люблю.
Адриенна не смотрела на дедушку. Все ее внимание было сосредоточено на лице Люсьена.
– Я знаю о твоей миссии, – сказала Адриенна. – Но не понимаю, зачем появились в замке эти вооруженные люди, да еще в таком количестве? И почему именно сегодня, вдень нашей свадьбы?
Она прикрыла ладошкой рот и вопросительно посмотрела на Люсьена. В глазах ее появились беспокойство и страх, и это надрывало Люсьену сердце.
Нежно взяв ее за руку, он спросил:
– Ну же, дорогая, скажи, что тебя тревожит?
– Должно быть, ты сегодня уедешь. Вот закончится пир – и ты уедешь с этими людьми. Верно я говорю?
– Нет, Адди, – сказал Люсьен, поднеся ее руку к губам. – Сегодня я не уеду. Обещаю тебе.
Люсьен видел, как взволнована Адриенна и как дрожат ее губы. Ему хотелось посадить ее к себе на колени, приласкать, успокоить, прошептать на ухо слова любви. Вместо этого он посмотрел на Озрика, который как раз разрезал на части жареного фазана. Отправив кусочек в рот, он принялся медленно его жевать, жмурясь от удовольствия.
В эту минуту Люсьен люто его ненавидел: не потому, что Озрик был кровавым злодеем с жестоким сердцем, а потому, что он таким не был. Правда, шесть лет назад он все-таки совершил преступление: убил Гандольфа, захватил замок Эйншем и выгнал вой его законных владельцев. Теперь настал час расплаты. Люсьен, однако, знал, что за захват Эйншема придется расплачиваться не только Озрику, но и его приемной внучке Адриенне и даже ему, Люсьену.
– Проклятие! – не сдержавшись, воскликнул он. Адриенна испуганно заморгала. – Не бойся, – поспешил успокоить ее Люсьен. – Причина моей несдержанности – новость, которую я только что узнал. Я не хотел обременять тебя ею, поскольку к нам с тобой она не имеет никакого отношения.
Тепло улыбнувшись мужу, Адриенна молча прикоснулась к его руке. Лицо Люсьена приняло виноватое выражение, и чтобы скрыть его, он опустил глаза в тарелку, из которой они с Адриенной ели. Согласно обычаю, молодоженам положено есть из одной тарелки. Адриенна уже наполнила ее всевозможными яствами, доставала лакомые кусочки и подносила ко рту Люсьена. Он брал их, слизывая с ее пальцев жир. Адриенна при этом застенчиво улыбалась.
Всякий раз, как Адриенна склонялась над тарелкой, чтобы выбрать для мужа лакомый кусочек, Люсьен поднимал глаза и оглядывал зал. Рейвен и Питер уже вернулись и заняли места за столами, где сидели их люди. Встречаясь с ними взглядом, он видел в их глазах напряженное ожидание.
В следующее мгновение его внимание привлек шум, доносившийся со стороны кухни. Положив руку на рукоять меча, он бросил настороженный взгляд на кухонную дверь, но ничего опасного там не обнаружил. В зал в сопровождении поварят вошла Хильда. Они несли тяжелый металлический поднос с новой порцией яств. Когда поднос поставили на господский стол, Люсьен, заметив восхищенный взгляд своей молодой жены, который она бросила на новое блюдо, тоже улыбнулся и даже плотоядно потер руки, увидев десерт – цукаты, груши в сиропе и грецкие орехи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85