Она с трудом повернулась, чтобы лучше разглядеть его лицо.– И вы не считаете меня эксцентричной?Барон покачал головой:– Я думаю, вы были правы: падение с лошади для вас обыденная мелочь. Я также думаю, что вы, должно быть, отчаянная женщина.Кэмми пришла в смятение оттого, как он произнес эти слова. Его низкий, густой голос заставлял ее трепетать. Как она должна отвечать ему? Что ей сказать?Кэмми мысленно отругала себя. Определенно он вызывал в ней желание говорить еще большие глупости. Исполнившись решимости молчать всю обратную дорогу, она плотнее сжала губы. Когда они были почти рядом с воротами, барон помог ей спуститься, но, не дав ступить на землю, тут же подхватил ее на руки и понес к дверям, не оставляя ей другого выбора, кроме как обхватить его за шею.– Вы не должны нести меня на руках! – воскликнула Кэмми. Впрочем, этот человек был таким сильным! Она чувствовала, как напряжены его мышцы. – Вы не должны заходить в дом! – О Боже, от него невероятно хорошо пахло! – Прошу вас, опустите меня на землю!Барон открыл дверь сапогом, и Кэмми застонала. Она думала, что это будет обычная прогулка.Когда Хакаби вышел к ним, его присутствие снова заставило Кэмми покраснеть.– Вы не покажете, как мне пройти к дивану?– Конечно, милорд.Уинфилд приподнял ее выше, и она подумала, что ему нужно просто переменить положение, но на самом деле барон притянул ее ближе к себе. Можно ли представить более невообразимую ситуацию?Но оказывается, главное было еще впереди.Войдя в вестибюль и увидев, что ее подруга пострадала, Тори поспешно подбежала к ней. Она, казалось, была готова наброситься на Уинфилда с кулаками.– Что случилось? Почему он держит тебя? Ты что-то повредила?– Мисс Скотт слегка ушиблась, – спокойно ответил за Кэмми ее спаситель. – Она упала с лошади.Он легко опустил свою ношу на диван в гостиной и тут же попросил принести лед, подушки и чай.Тори некоторое время колебалась, подозрительно оглядывая Уинфилда, но, увидев, что Хакаби направляется в ледник, сверкнула глазами, словно предупреждая барона, и пошла за подушками.Уинфилд подложил под злосчастную лодыжку, не обнаруживающую никаких признаков повреждения, несколько небольших, оказавшихся под рукой подушек, и Кэмми с шелестом накинула сверху свои юбки.– Вы позволите мне зайти на днях и проверить, как идет выздоровление?– Право, в этом нет необходимости! – Он уже и так безмерно помог ей.– Но я настаиваю.Кэмми покачала головой, не желая лишний раз его обязывать. И потом, ей совершенно не хотелось, чтобы барон понял, что она солгала ему насчет лодыжки.– И все же я не думаю, что это удачная мысль.Первый раз его лицо приняло унылое выражение.– Ну да, конечно, – сказал он скорее самому себе, чем ей. – Я имею обыкновение забывать, какой я старый.– Старый? – засмеялась Кэмми, стирая грязь с руки. – Да вам еще и сорока нет! И вы такой сильный... – Она тут же умолкла. И как только земля не разверзлась под ней после такого заявления!Зато барон, услышав ее слова, заметно приободрился.– Уже за сорок, – поправил он. – Но боюсь, вы слишком молоды для меня.– Да что вы, вовсе нет!Его лицо расплылось в улыбке.– Я хотела сказать, что двое людей нашего возраста... – Кэмми нахмурилась. – Просто я считаю, что, будь это при определенных обстоятельствах... – Ее лицо горело как в огне. – Мне уже почти тридцать!Может, теперь он перестанет над ней потешаться? Хотя, возможно, кто-то мог бы предположить, что барон ею восхищается. Или сразу то и другое? Она уже ничего не понимала.– Тридцать? Не может быть. Глядя на вас, я бы этого не сказал. Но если так, то это работает в мою пользу...В это время вернулась Тори с одеялом и подушками, а миссис Хакаби внесла любимый чай Кэмми. Видя, как Уинфилд смотрит на Кэмми, Тори, казалось, была не слишком довольна ситуацией. Он, должно быть, почувствовал эту неприязнь, потому что, с непередаваемым изяществом поцеловав руку Кэмми, повернулся, показывая, что собирается уходить, но перед этим сказал на прощание:– Пятница, мисс Скотт.После того как он ушел, обе дамы еще некоторое время молча смотрели на дверь.– Объясни мне наконец, что все это значит, – нетерпеливо потребовала Тори.Кэмми рассказала, как она упала, и в деталях описала, как барон был к ней добр. При этом не опустила тех глупостей, которые ему наговорила. Под конец ее рассказа они обе уже смеялись.– О, Кэмми, я была с ним так груба! Прости. Просто я беспокоилась за тебя. И потом, он держал тебя... как свою собственность.– Правда?Тори кивнула:– Можешь не сомневаться.– Неужели это я сказала ему, какой он сильный. А ведь это только одна из тех глупостей, которые я ему наговорила. Просто я была вне себя, обнаружив, что неспособна поддержать светский разговор.– О, ты проявила блестящие способности, судя по тому, как он смотрел на тебя. Итак, что ты оденешь в пятницу?– Не надо насмехаться надо мной, – скептически проговорила Кэмми. – По-твоему, он собирается ухаживать за мной?– Да он уже это делает. Миссис Хакаби сказала, что барон уже десять лет как вдовец.Хотя Кэмми едва знала этого человека, но с его уходом она вдруг почувствовала себя такой несчастной...– Нет, Тори, такой красивый, сильный мужчина, как он, не станет ухаживать за немощной, бледной женщиной с некогда буйной рыжей гривой.– И все это неправда, за исключением рыжих волос, – настаивала Тори. – Вот только у меня такое ощущение, что даже если бы все было так, как ты говоришь, его бы это не остановило.
Уинфилд вернулся в среду.Кэмми опрометью бросилась в свою комнату, пытаясь отыскать что-нибудь поприличнее из того, что имелось в ее гардеробе. Остановив свой выбор на прогулочном платье ярко-синего цвета, она пригладила волосы и затем не спеша спустилась в гостиную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101