— Слишком все спокойно. Как будто люди боятся дышать. Думаю, нам следует попытаться выбраться отсюда. Одному Богу известно, что мы будем делать, если Линдсей уехал, но у меня такое чувство, что скоро в Париже будет очень неспокойно.
Леония не возражала. Она от всей души надеялась, что Линдсей уехал, но у нее было такое же предчувствие. Они запрягли лошадь и направились к западным воротам по направлению к Версалю. Когда они проезжали улицу Риволи, Роджер вскрикнул. Медная дощечка на двери адвоката, с которым он долгое время имел дела, была на месте. Более того, она ярко сверкала, недавно начищенная. Роджер остановил лошадь.
— Фуше все еще здесь, — сказал он. — Это один из моих знакомых, я не думаю, что он меня выдаст, даже если Франция и Англия на пороге войны. Попытаем удачи, Леония, или ты хочешь скорее уехать?
— Давай попробуем, — быстро ответила она. — Не думаю, что несколько минут, которые мы потратим, так уж важны. Если он может разменять ассигнацию, нам гораздо легче будет уехать.
— На улице было спокойно. Роджер усадил Леонию в глубь коляски, где ее не было видно, и дал револьвер с взведенным курком! Он не думал, что она попадет в цель, если придется стрелять, но на звук выстрела он прибежал бы к ней на помощь.
Через несколько минут он вышел в сопровождении клерка, который занялся лошадью.
— Пойдем, Леония, — сказал Роджер. — Фуше здесь, он поможет нам по мере возможностей, но боюсь, что завлек тебя в ловушку.
— Какую ловушку?
— Никто не имеет права уехать из Парижа. Вот почему мы просто въехали. Их не волнуют шпионы, потому что обратной дороги у них нет.
— Но это не может быть надолго, Роджер, — ответила она. — Это безумие. Прекратится торговля. Начнется голод. Раньше или позже они должны это отменить.
Роджер открыл дверь перед Леонией. Мэтр Фуше поднялся с кресла и Роджер сказал:
— Мэтр Фуше, позвольте представить леди Леонию де Коньер, дочь графа Стоура. Некоторое время она жила во Франции, но из-за сложившегося положения ее семья попросила доставить ее домой. К несчастью, я был недостаточно расторопен, и у нас появились затруднения. Мне только сейчас сказали, что мы, кажется, попали в Париже в западню.
— Мое почтение, ваша милость, — сказал Фуше.
Он не спрашивает, отметила Леония, откуда я приехала. Ясно, он догадался, что я аристократка и скрывалась. Или он бессилен помочь и чувствует, что незнание истинного положения — защита для нее, или просто не желает впутываться во что-то опасное, этого Леония не могла угадать. Она отвечала на его вопросы, но потом вернулась к теме, с которой они начали.
Фуше улыбнулся ей:
— Вы совершенно правы, ваша милость, но вы не поняли. Не то чтобы никому не позволено уехать, хотя это и действует всего несколько дней. Для того чтобы выбраться, необходимо специальное разрешение, паспорт, подписанный офицером Парижской Коммуны. Для меня дошли очень тревожные слухи. У нас есть «друзья», которые заседают в галерее собрания, слушают, участвуют в дебатах и приносят нам новости. — В Жирондистском клубе я слышал, что какое-то важное собрание проходит именно сейчас, — сказал Роджер.
— Да, Дантон, — Фуше посмотрел по сторонам, желая удостовериться, что он довольно далеко от открытого окна, и продолжил тихим голосом, так что Леонии и Роджеру пришлось нагнуться, чтобы слышать. — Это чудовище, этот предатель своего рода призывает арестовать «всех предателей». Он подразумевает под этим всех, кто против него.
— Вы не думаете, что нам следует уехать, пока дебаты не закончились? — спросил Роджер.
— Нет, Боже упаси, нет! Они будут подозревать любого, кто сейчас собирается уезжать. Они подумают, что вы спасаетесь бегством от пруссаков, и допросят вас более чем сурово.
Роджер засмеялся:
— Наверное, с пруссаками мы бы чувствовали себя в большей безопасности! — И посерьезнев, добавил, — не могли бы вы разменять ассигнации? Я знаю, что сейчас они ничего не стоят, но я отдам долг, когда вернусь в Англию. Если у нас будут деньги, мы сможем остаться в Париже на несколько дней и уехать, когда…
— Я дам вам денег, — перебил Фуше. — Но вам нужны бумаги или протекция, которую я не могу составить. Хотел бы, но не могу. Действительно, я хочу этого всем сердцем, месье Сэнт Эйр, и надеюсь, вы поверите, что я не боюсь опасности. Хотя я и не под подозрением, насколько мне известно, мои связи с бывшим правительством…
— Не беспокойтесь, — сказал Роджер. — Мне кажется, я знаю, как все устроить. — Он рассказал Фуше, как он использовал прикрытие оружейного мастера, чтобы не обнаружить цели своего путешествия во Францию, затем описал разговор, который произошел в Жирондистском клубе, и показал Фуше записку Лефрона. — Если я добровольно принесу мушкеты, которые взял, чтобы сыграть роль оружейного мастера, и предложу их для защиты Франции, я смогу, возможно, добиться от какого-нибудь депутата «Свидетельства о проживании» или что там еще требуется. Все, о чем я прошу, это подтвердить, что вы вели для гражданина Сэнт Эйра какое-нибудь пустячное дело, если вас спросят. Не нужно говорить, что мы знакомы. По сути, это никому не принесет пользы.
— Да, понимаю. Это подтвердит, что вы приехали действительно из Бретани.
Дело будто бы заключалось в том, что английский мастер отказался заменить некоторые части, которые прибыли поврежденными. Фуше, как было известно, имел связи в Англии. Он дал Роджеру большую сумму денег.
— И еще одно, — сказал Роджер, — у меня лошадь и повозка. Как вы думаете, небезопасно держать их?
— Небезопасно? В наше время и дышать опасно, — горько сказал Фуше. — Оставьте их у меня, если хотите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116