Он не понимал, что именно беспокоило ее, и чувствовал лишь мощную волну самозащиты. Он выпустил ее руки и обнял за плечи здоровой рукой. Это был скорее жест утешения, чем объятия, и Сибель прильнула к нему, словно обессилела от внутренней борьбы.
- Я не понимаю, - ласково произнес Уолтер, - но, если вы попытаетесь объяснить мне, я выслушаю вас.
Сибель подняла глаза.
- Любящие часто причиняют друг другу боль.
Такое утверждение сбивало с толку. Уолтер начал было протестовать, бормотать утешительные банальности, а затем признал глубокую истину слов Сибель. Ропотом благозвучных пустяков можно было нанести обиду серьезности и искренности Сибель.
- Да, но, кроме того, любящие помогают и поддерживают друг друга.
- Но что ждет нас? - прошептала Сибель.
- И то, и другое, - искренне ответил Уолтер. - Дорогая, невозможно, чтобы в нашей долгой совместной жизни, о которой я молю Бога, не возникло разногласий. - Он улыбнулся ей. - Я уже испытал на себе ваш острый язычок. Тогда я был слишком ошарашен, чтобы ответить вам - к тому же вы были до некоторой степени правы в своем недовольстве, хотя и не полностью, - но боюсь, что в другой раз я выпалю первое, что сорвется с языка, и мы поссоримся.
- Я боюсь не ссор, - вздохнула она, - а того, что последует за ними.
Единственными женщинами, с которыми когда-либо ссорился Уолтер, бывали его любовницы. Некоторые из них пускались на такую хитрость, чтобы набить себе цену прежде, чем отдаться ему в постели, другие ссорились из ревности или чтобы придать изюминку любовной связи. В любом случае все ссоры Уолтера с женщинами вертелись вокруг простыней.
Не сообразив еще, что в случае с Сибель все обстояло иначе, он сказал:
- Вы боитесь заниматься любовью? Боитесь совокупления?
На этот раз в замешательство пришла Сибель.
- Не думаю, - ответила она. - Из того, что я слышала, это очень приятная штука... но какое это имеет отношение к ссорам?
Уолтер покраснел, порываясь сказать, что неправильно понял ее, но вместо этого искренне ответил:
- Любовные утехи являются причиной большинства ссор между мужчинами и женщинами.
- Но как они могут повлиять на вопросы отправления правосудия или назначения кастелянов, например?
- Что... - начал было Уолтер, но тут его рот сам собой захлопнулся. Он собирался спросить Сибель, при чем тут правосудие или назначения кастелянов, когда вдруг вспомнил, что ей на самом деле придется принимать такие решения. - Вы думаете, что мы можем ссориться из-за подобных вещей? - вместо этого спросил он. - Ваш отец убеждал меня, что ваши мать и бабка всегда готовы были внять голосу разума в отношении собственности. Разве вы менее сговорчивы?
- Это будет зависеть, сочту ли я разумным то, что будет являться разумным с вашей точки зрения, - парировала она с оттенком присущей ей дерзости. Но тут же продолжила серьезно: - Правила Роузлинда установлены давно, и, возможно, они не соответствуют тому, к чему привыкли вы. Поэтому существует вероятность того, что между нами возникнут разногласия.
- Но не ссоры, - сказал Уолтер, впервые выказав тень нетерпения. - Я ничуть не удивляюсь, что вы не решаетесь принять меня своим мужем, раз считаете, будто я настолько глуп, что стану ссориться из-за давних традиций земли, с которой не знаком.
Сибель снова потупила взгляд.
- Я не думаю, что вы настолько глупы, да вовсе не читаю вас глупцом. Я вижу в вас мужчину... настоящего мужчину. Вот причина моего страха.
- Я снова запутался, - признался Уолтер, но раздражение исчезло из его голоса. Едва уловимая лесть успокоила его.
Но это была не лесть, и Сибель, догадывавшаяся о нетерпении Уолтера, не заметила в нем перемены настроения.
- И вам не надоест жена, постоянно вмешивающаяся в дела мужчин, как вы изволите выражаться? - беспокойно просила она.
- С чего бы это? - Уолтер улыбнулся ей. - Я бы еще мог рассердиться, если бы ваши вмешательства были по-женски глупы, но ваш отец убедил меня, что это не тот случай. Я не замечал, чтобы лорду Джеффри хоть чуть-чуть надоела ваша мать. И должен сказать, что я заметил за время своего пребывания в Роузлинде, как совершенно ослеплен лорд Иэн леди Элинор. Они уже женаты более двадцати лет. Почему бы вам не удерживать меня так же крепко?
- Возможно, я не столь красива или умна...
Уолтер внезапно напряг руку, ослабленную во время разговора.
- Какой стыд! - громко рассмеялся он, перебив девушку. - Так открыто напрашиваться на комплимент. Вам отлично известно, что вы самая красивая из всех виданных мною женщин. Вот насчет ума я так не уверен. Безусловно, умная девушка могла подыскать и более утонченный способ заставить меня сказать ей то, что она желает услышать.
Сибель тоже не удержалась от смеха, но веселое настроем тс ее смешалось с предательским теплом в теле, настойчивым желанием оказаться в объятиях Уолтера, испробовать сладость его губ, растянувшихся сейчас в приятной улыбке. Его рука на ее плече уже не являлась обычным жестом утешения. В ней томилось страстное напряжение, а его голубые глаза горели беспокойным огнем. Дыхание Сибель стало чаще. Там, где его пальцы касались ее тела, возникло странное ощущение тепла, хотя она отлично знала, что тепло его руки не могло проникнуть через шерстяное верхнее платье, тупику и нижнюю рубашку.
- Я умнее, чем вы думаете, сэр Уолтер, - сказала она, выскользнув из его рук. - Вы приняли искренность за отсутствие утонченности. Но должна признаться, что если бы я жаждала комплимента, то могла бы проявить неловкость, напрашиваясь на него. Однако у меня никогда не возникало такой необходимости.
- Значит, вы подтверждаете мою точку зрения, - парировал Уолтер, не переставая смеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151