У входа в такого рода заведение рядом с вывеской нередко красовалось изображение фаллоса, якобы предохранявшее от сглаза, на самом же деле прозрачно намекавшее на побочный источник доходов предприимчивого хозяина…
Но что же привело в эти злачные места божественную императрицу? Неужели болезненное любопытство, которое обуревало многих патрицианок, жаждавших увидеть грязные простыни и женщин с набеленными лицами, услышать ругань недовольных клиентов, почувствовать запах прогорклого масла?..
О том, что влекло в Субуру Мессалину, можно только догадываться. Проституткой позволялось стать любой женщине, и некоторые знатные римские матроны вносили свои имена в официальные списки продажных женщин, чтобы спасти свою жизнь, ибо согласно закону семейного права супружеская неверность каралась смертью. Статус проститутки спасал легкомысленных жен, поскольку речь уже шла не о прелюбодеянии, а о профессии, разрешенной законом.
А Мессалина? Она тоже боялась разоблачения? Вряд ли… Скорее всего ею владело желание прикоснуться к пороку, узнать цену самой себе — она хотела, чтобы ее покупали те, кто видел в ней женщину, а не императрицу.
Когда она впервые попала в Субуру, перед дверью какого-то кабака происходила обычная для этих мест ссора. Толстяк с потной физиономией и размалеванная девица спорили, не стесняясь в выражениях. Оба пронзительно визжали, и Мессалина не сразу догадалась, чем был вызван скандал. Оказалось, что девица, торговавшая собой в ближайшем притоне, вознамерилась навсегда распрощаться с грубияном-хозяином. Причина у нее была более чем уважительная: нелегким трудом она скопила необходимую для выкупа сумму и собиралась отныне работать самостоятельно. Однако хозяин, с которым она уже расплатилась, требовал, чтобы девица отработала ночь до конца, и грозил ей побоями за неповиновение. Она пользовалась в притоне наибольшим успехом, и сейчас ее дожидались шестеро ценителей платной любви, которые, не получив обещанного, наверняка бы разнесли кабак и избили хозяина.
Ссора непременно переросла бы в потасовку с участием многочисленных зевак, если бы в дело не вмешалась Мессалина.
— Оставь ее в покое, — обратилась она к содержателю притона. — Если хочешь, я заменю ее.
Верную Мирталию охватил ужас: императрица в непотребном доме! Что будет, если эта неслыханная весть достигнет чужих ушей! Судьба самой Мирталии не вызывала сомнений… Бледная как полотно служанка застыла на месте, не сводя со своей госпожи широко раскрытых глаз.
Хозяин притона с изумлением уставился на юную особу, готовую занять освободившееся место продажной девицы.
— Кто ты? — спросил он. — Я тебя не знаю.
— Меня зовут Лициска, — ответила Мессалина. — Я родом из Греции.
Ограничившись внешним осмотром, хозяин поспешно заключил сделку и пригласил женщину в кабак. Мирталии, назвавшейся недужной сестрой гречанки Лициски, он приказал подождать в углу и побаловаться дешевым вином. Тем временем Мессалина уже исчезла в тесной каморке, отгороженной от общего зала полуистлевшей занавеской. Не прошло и минуты, как занавеску приподнял покрытый шрамами гладиатор.
За первым клиентом последовали другие. Несчастной Мирталии казалось, что ночи не будет конца…
Только на рассвете женщины покинули кабак. Мессалине, которая ощущала необыкновенный прилив сил, пришлось поддерживать служанку — та от страха еле держалась на ногах.
— В следующий раз я приду сюда одна, — заявила недовольная императрица.
— О госпожа! — пролепетала Мирталия. — Вы сказали: в следующий раз?..
— Я провела удивительную ночь, — ответила Мессалина, подталкивая вперед испуганную девушку.
Дальнейших объяснений не требовалось: Мессалина собиралась продолжить начатое…
С тех пор Мирталия потеряла счет ночам, которые ей пришлось проводить у входа в притон, куда неизменно направлялась Мессалина. Императрица приказывала служанке оставаться на улице, отодвигала занавеску с дырками — Для любителей подглядывать — и исчезала в грязной клетушке. Там уже ждал ее клиент, капитан судна, доставлявшего в Остию драгоценный хрусталь. Он был одним из первых мужчин, потерявших из-за нее голову. Этот неотесанный египтянин умел быть нежным — он был без ума от ее красоты, голоса, манеры любить… Капитан не спешил приниматься за дело, он долго ласкал ее, целовал, старался возбудить, ждал ответного чувства — будто она и не шлюха вовсе, а его возлюбленная. Время летело незаметно.
— Лициска! — в каморку вдруг ворвался хозяин. — Ты работаешь или развлекаешься?! Этот человек заплатил за один час, а прошло уже два! Тебя ждут другие клиенты!
Он торопил ее, недовольно ворча, но в глубине души поздравлял себя с невероятной удачей: Лициска пользовалась у клиентов огромным успехом. Она предлагала свою наготу, и плебеи в восторге глазели на нее. С томным видом она принимала всех, кто платил ей должную цену. Когда же он, хозяин, отпускал своих красоток домой, она, обессилев, но не насытившись, уходила последней, неохотно поднявшись с убогой циновки. Скоро, очень скоро он, ее хозяин, расширит свое заведение…
Почти светало, но на улице зазывалы все еще надрывали глотки, привлекая клиентов, и те заглядывали за занавеску, пытаясь в чаду лампады рассмотреть товар.
— Ненасытная Марция обслуживает всех!
— Сюда! Идите сюда! Здесь вас научат любить по-восточному!
— Кому малолетку? У нас есть мальчики и девочки на любой вкус, им нет еще и десяти!
Запах прогорклого масла смешивался с вонью пота и фекалий: в Субуре не было ни уборных, ни сточных канав, и зловонные ручьи текли посреди улиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21