Хотя Мишель не мог разобрать всех слов, доносившихся из темноты, он явно уловил исходящую от них угрозу, и теперь мост, охраняемый только двумя стражниками, казался не таким опасным.Лишь отдельные огоньки светились в домах на мосту: обыватели либо вышли на улицу, увеличивая толпу, либо забрались от страха в постели.Ландри взял юношу за руку.— Идем, больше нельзя терять времени. Мы должны рискнуть — это наш единственный шанс. Но не разговаривай со мной. Я знаю, как надо обращаться с этими солдатами. Запомни: ни слова! Они смогут узнать тебя за милю, если ты заговоришь.С сожалением взглянув на реку, Мишель согласился. Они перекрестились. Мишель взял Катрин за руку, надвинул капюшон на лицо и пошел за Ландри, который смело направился к стражникам.— Я буду горячо молиться нашей покровительнице, когда Ландри станет разговаривать с ними, — прошептала Катрин. — Я знаю, она услышит меня.В ней что-то произошло. Сейчас, когда они находились в опасности, она понимала, что не может думать ни о чем, кроме спасения Мишеля.Когда они подошли к цепи, натянутой поперек моста, небеса разверзлись и струи дождя хлынули вниз. Сразу же пыль под ногами превратилась в хлюпающую грязь. Стражники побежали в укрытие под портик ближайшего дома.— Эй, вы! — заорал Ландри. — Мы хотим пройти. Один из них с подозрением подошел к ним, рассерженный от того, что пришлось снова выходить на дождь.Он тащил за собой свое оружие.— Кто вы? Чего хотите?— Мы хотим перейти мост, мы здесь живем. Я — Ландри Пигасс, а это моя подружка, дочь мэтра Легуа, золотых дел мастера. Поторопитесь! Мы вымокли, нас накажут, если мы придем домой поздно!— А это кто? Кто он? — спросил стражник, указывая на Мишеля, который стоял, не двигаясь, спрятав руки в широкие рукава и скромно опустив голову под капюшоном. Ландри не смутился. Не колеблясь ни минуты, он ответил:— Это мой кузен, Перрнне Пигасс. Он только что вернулся из Галисии в Испании, где просил святого Якова отпустить грехи. Он идет ко мне.— А почему он не может сказать это сам? Он что, немой?— Вроде бы. Видишь ли, он дал обет; проезжая через Наварру, он попал в руки бандитов и поклялся, что если вернется домой живым, то целый год не произнесет ни слова.Такой обет был вполне обычен, и солдат на это ничего не ответил. Кроме того, ему надоело болтать под проливным дождем, который с каждой минутой все усиливался. Он поднял тяжелую цепь.— Хорошо, проходите.Несмотря на струи дождя, стекающие по шее, Ландри и Катрин готовы были плясать от радости, когда почувствовали под ногами грубый, но родной настил моста. Они подвели Мишеля к дому Легуа.В кухне, которая была также общей комнатой и вела в мастерскую Гоше Легуа, Лоиз возилась у очага, помешивая вкусно пахнущее тушеное мясо в подвешенном над огнем чугунном котле. Капельки пота блестели у нее на лбу возле волос. Она повернулась и уставилась на Катрин, как будто та была привидением. Насквозь мокрая, в разорванном платье, заляпанная грязью, Катрин выглядела так, словно ее протащили через сточную канаву. Она обрадовалась, увидев сестру одну, и мило ей улыбнулась, как будто ее внезапное появление было самым обычным делом.— Где мама и папа? Ты одна?— Может, ты соизволишь сказать, откуда ты в таком виде? — спросила Лоиз, оправившись от изумления. — Я искала тебя несколько часов.Катрин не знала, что соврать, чтобы избежать наказания, которое, безусловно, ожидало ее. Кроме того, ей нужно было продолжать разговор, чтобы заглушить скрип люка, когда Ландри проведет Мишеля в подвал. Она решила сама задавать вопросы громким голосом.— Кто искал меня? Мама или папа?— Никто из них. Марион. Я послала ее узнать, не видел ли тебя кто. Папа все еще в ратуше и не вернется сегодня. Мама ушла посидеть с госпожой Пигасс, которая плохо себя чувствует. Марион, чтобы не волновать ее, сказала, что ты ушла проведать крестного отца.Увидев, что обстановка дома лучше, чем она ожидала, Катрин облегченно вздохнула. Она подошла к огню и протянула к нему руки. Она еще дрожала в мокром платье. Лоиз засуетилась.— Перестань трястись! Сними платье. Только посмотри, в каком ты виде! Платье разорвано, а выглядишь ты так, будто облазила половину канав в городе.— Я действительно угодила в одну из них. И проливной дождь промочил меня до костей. Да и что произошло? Будто я не могу выйти погулять и посмотреть, что делается вокруг…Почему-то Катрин вдруг разразилась смехом. Зная добрую душу Лоиз, она не боялась, что та расскажет о ее похождениях. А этот смех был разрядкой для ее натянутых нервов. Она чувствовала себя так, будто годами не смеялась. Она видела сегодня так много ужасного…Она стала расстегивать платье, потому что Лоиз, все еще ворча, открыла сундук, стоявший рядом с очагом, достала чистую сорочку, зеленое льняное платье и подала все это сестре.— Ты знаешь, что я никому не скажу, как ты заставила меня поволноваться, чтобы тебе не попало, но не смей так больше поступать. Я так боялась за тебя? Сегодня в городе происходят жуткие вещи.Душевная боль девушка была неподдельной. Катрин вдруг почувствовала стыд. В этот вечер Лоиз была бледнее, чем обычно, и вокруг ее синих глаз появились большие темные круги. Скорбная морщинка залегла в уголке рта. Она, должно быть, мучилась целый день, вспоминая слова Кабо-ша, произнесенные на ее счет прошлой ночью. Катрин порывисто обняла ее за шею и поцеловала.— Прости меня? Я больше не буду…Лоиз, прощая ее, улыбнулась, взяла толстый платок и накинула на плечи.— Я хочу пойти и узнать, как чувствует себя госпожа Пигасс. До этого ей было нехорошо. Кстати, я скажу маме, что ты вернулась… от крестного отца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17