И даже отступила, как откатывается волна, оставив на песке несколько черных трупов. Рабы вернулись на свои прежние позиции.— Что это было? — пропищал Мулен. — Чей это голос? Может, Господа?— Не исключено, раз он нас спасает, — сказал Жиль. — Смотрите сами! Откройте ставни, зрелище того стоит…На освободившейся площадке перед домом, откуда только что отхлынули нападавшие, показался черный колосс; его мощные мышцы блестели в лунном свете, он предстал во всей своей звериной красе, прикрытый лишь узкой льняной набедренной повязкой… да бинтами на ноге. Это был Моисей, а громовой голос его усиливал одолженный, вероятно, у капитана Малавуана бронзовый рупор.Расставив ноги, он словно врос в землю, и, хотя никакого оружия, кроме невероятно сильного тела и мощного баса, у него не было, толпа покорилась: рабы смотрели на него с суеверным страхом и гнулись под звуками его глотки, как трава под ураганным ветром.— А я-то думал, что он немой! — прошептал Жиль. — Но как он тут оказался? Чудо… настоящее чудо! Хотел бы я знать, что он им говорит…— Он говорит, господин, что ты добрый и справедливый, что таких белых, как ты, он еще не встречал, что ты спас его из морской пучины, от акул и от работорговца, что ты готов был за него сражаться, а потом выхаживал его, как брат… Он говорит, что ты Божий посланник, и на всякого, кто тебя коснется, падет страшное проклятие…Это очнувшаяся от сна Дезире вышла из кухни. Она подошла к Жилю, встала на колени и поцеловала ему руку.— Прости меня, господин! Я не знала… и не могла ослушаться приказа.— У тебя не было причин не выполнять его.Встань, Дезире. Теперь ты будешь служить мне, а точнее, моей жене…— С радостью, если она похожа на тебя…— Интересно, удастся ему их убедить? — спросил Финнеган, внимательно наблюдавший за величественным спектаклем, разыгрывавшимся у них на глазах. — В толпе есть зачинщики, их вряд ли уговоришь… А потом, этот ваш спасенный из волн для них чужак.— Конечно, — ответила Дезире. — Но он говорит на их родном языке, и к тому же, его речь — речь великого африканского вождя. За ним стоит могущество наших предков.Но тут, как и предвидел Финнеган, снова раздались те самые злобные голоса, стараясь разрушить чары, с помощью которых Моисей завладел соплеменниками. Если рабы их послушают, колосса снесут, несмотря на всю его мощь. Вот уже те, что склонились в первых рядах под звуками его вырывавшегося из бронзового рупора голоса, снова подняли головы. На лицах недоумение и нерешительность. Чудо, которое, казалось, спасло Турнемину и его спутникам жизнь, вот-вот исчезнет и на алтарь кровожадных божеств будет принесена еще одна жертва…Но вдруг снова наступила тишина. Толпа расступилась, как когда-то океан перед еврейским народом, и в образовавшемся коридоре показались две девушки в белых одеждах со свечами в руках. За ними шла величественная негритянка, высокая, сильная, в длинном красном одеянии и с удивительным головным убором из черных и красных перьев, делавшим ее еще выше. Она опиралась на посох из черного дерева, похожий на епископский жезл, но рукоять его изображала поднявшуюся на хвосте, изготовившуюся для броска змею. Женщина в красном приближалась. И рабы склонялись перед ней…Турнемин не успел расспросить Дезире. Ее узнал Финнеган.— Да это Селина! — воскликнул он. — Я давно подозревал, что она мамалой.— Что это такое? — спросил шевалье.— Мамалой — жрица богов Вуду.— Седина — старшая жрица, — тихо сказала Дезире. — Нет на острове раба, который бы ее не слушался. Если она подойдет к хозяину, он спасен.— Но где она была все это время? Доктор говорил, она работала в доме кухаркой?— Селина пряталась. Она сбежала, когда Легро продал домашних рабов. Он не имел права ее продавать, она «свободный человек саванны». Но старик Саладен тоже, а Легро все же его продал… и Саладен повесился…Окидывая взглядом шоколадных глаз теперь уже окончательно покоренную массу людей. Седина подошла к Моисею и положила ему на плечо царственную руку, потом громко произнесла какую-то отрывистую фразу, которая произвела удивительный эффект: спокойная и молчаливая до того толпа вдруг заволновалась, образовала несколько водоворотов и, словно вулкан, выплевывающий лаву, выбросила четыре группки людей, а те в свою очередь швырнули к ногам жрицы четырех отбивавшихся чернокожих.Расправа свершилась с головокружительной скоростью. Седина произнесла лишь одно слово, и не успел стихнуть звук ее голоса, как сверкнули четыре сабли, и четыре головы покатились на песок, окрашивая его в красный, как платье мамалой, цвет. Но Селина на них даже не взглянула. Она повернулась к дому.— Пойдем, — сказала Дезире и протянула руку Жилю. — Она ждет тебя.Негритянка довела шевалье до дверей, но дальше не пошла. Он медленно спустился по лестнице и подошел к стоявшим посреди площади чернокожим. Моисей опустился на колено, но не Седина.— Завтра я склонюсь перед тобой, — строго сказала она. — Завтра я снова стану служанкой.А сегодня тебе лучше вести себя со мной как с ровней. Я провожу тебя в твой дом.— Ты спасла мне жизнь, — ответил Жиль. — Я ни в чем не мог бы тебе отказать. Почту за честь. Седина.Жрица улыбнулась, сверкнули крепкие белые зубы.— Тебе известно мое имя? Откуда?— Доктор Финнеган сказал: он и еще пятеро моих людей в этом доме.— Тогда пусть выйдут, — спокойно сказал Моисей. — И вынесут все, что принадлежит тебе, потому что дом сейчас сожгут. От факелов он не мог зажечься, потому что крыша как раз каменная.Турнемин с любопытством взглянул на гиганта.— А ты, оказывается, и на моем языке говоришь? А я думал, ты немой…— Я не знал тебя, когда ты меня подобрал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133