Утром король отправился в Вальядолид вместе с Марией. По дороге он остановился в Тардесильясе, и там любовники провели несколько недель…
Придворные — и прежде всего дон Хуан — вздохнули с облегчением: кровавые казни прекратились.
Знакомя короля с Марией Падильей, канцлер собирался лишь развлечь своего государя. Он вовсе не предполагал, что король воспылает к этой женщине подлинной страстью. Поэтому разговаривать о браке с французской принцессой Педро наотрез отказывался, тем более что Мария только что родила ему дочь. Он был счастлив и большую часть времени проводил в обществе любовницы в своем роскошном дворце в Севилье. Окруженный преданными ему слугами — в основном евреями и маврами, — он пировал, охотился и предавался неге, словно восточный владыка. Ему нравились прозрачные одеяния, украшенные жемчугом или вышивкой, которые очень шли смуглой Марии. Чтобы доставить удовольствие своему повелителю, Мария, не стесняясь королевской свиты, купалась в старинном бассейне и позволяла всем любоваться ее телом. Те, кого Педро дарил своим расположением, удостаивались чести испить из ладони красавицы воды, в которой она только что плескалась.
Однажды некий стражник отказался сделать сей «почетный глоток», приведя этим короля в дикую ярость. Строптивец запросто мог бы лишиться головы, но он не потерял самообладания и быстро сказал в свое оправдание:
— Я испугался, что, отведав соуса, не удержусь и захочу попробовать куропатку…
Король расхохотался, и дерзкий стражник сохранил голову.
Дон Хуан прекрасно сознавал, что и его жизни угрожала опасность, ибо, несмотря на явное нежелание кастильского монарха, он вынужден был настаивать на браке с французской принцессой, ссылаясь на государственную необходимость этого союза. Но талантливый дипломат и хитрый царедворец вел себя крайне осторожно и очень умно, так что Педро Кастильскому пришлось в конце концов смириться…
И вот церемония венчания осталась позади. Держась за руки, новобрачные вышли на залитую солнцем соборную площадь. Под колокольный звон и песнопения они направились туда, где их ждали два совершенно одинаковых мула в роскошных попонах. Но не успели они дойти до животных, как Педро оставил жену в одиночестве, ловко вскочил в разукрашенное драгоценностями седло и возглавил кортеж.
Король повел себя с юной супругой столь холодно и пренебрежительно, что его мать Мария Португальская не на шутку разволновалась. Какая же брачная ночь, думала она, ожидает молоденькую белокурую Бланку, которая недоуменно смотрит сейчас вслед мужу?
Дон Хуан Альфонсо, счастливый, что его стараниями эта свадьба все-таки состоялась, попытался успокоить вдовствующую государыню, но чем больше он старался, тем сильнее тревожилась королева-мать. И предчувствие ее не обмануло.
Как только закончился свадебный пир и дамы отвели новобрачную в ее покои, Педро исчез…
Все полагали, что он в своих апартаментах готовится к брачной ночи, все ждали его появления в спальне юной супруги… Но ожидание затягивалось, и дамы встревожились. Мария Португальская, лучше других знавшая привычки сына, пошла к нему. Тут-то и выяснилось, что после пира Педро приказал оседлать лошадь и куда-то ускакал. Легко было догадаться, куда он направился: конечно же, в замок Монтальван к Марии Падилье!
Молодая женщина встретила короля со смешанным чувством радости в страха. Она, разумеется, была ему рада, потому что любила Педро, а ни одна влюбленная женщина не захочет, чтобы ее место заняла другая. Но Мария боялась… Она боялась того, что своим поведением Педро жестоко оскорбит короля Франции, который не преминет отомстить кастильцу.
На следующий день взволнованная и несчастная Мария все же решилась попросить:
— Ваше Величество… друг мой… умоляю вас, вернитесь к жене…
Педро с любопытством взглянул на любовницу, но ничего не сказал.
— Пожалуйста, пускай французские послы увидят вас рядом с Бланкой… — сквозь слезы прошептала Мария. — Тогда они спокойно вернутся домой…
И Педро внял мудрым словам своей любовницы. Сердито нахмурившись, он развернулся на каблуках и молча ушел. Вскоре женщина услыхала стук конских копыт: король поскакал обратно в Вальядолид.
Пробыл он там недолго — всего два дня, то есть ровно столько, сколько понадобилось французам на сборы в дорогу. Едва лишь кавалькада нарядных иностранных вельмож скрылась из виду, Педро тоже отправился в путь. За эти два дня он ни разу не удостоил жену своим посещением; никакая сила не смогла бы заставить его переступить порог спальни Бланки. И хотя юная принцесса была очень хороша собой, Педро не собирался к ней прикасаться. Почему? Трудно сказать. Возможно, он считал, что Бланка слишком юна и невинна, чтобы удовлетворить его в постели, а может быть, не хотел изменять Марии… Кто знает? Доподлинно известно лишь то, что Педро никогда не делил ложе со своей супругой.
И все же он увез ее с собой в Севилью — но только для того, чтобы Бланка жила в Алькасаре, куда уже переехала Мария Падилья.
— Она, — пренебрежительно сказал Педро епископу Севильскому, указывая пальцем на жену, — не должна покидать стен замка, и вы отвечаете за нее головой.
Изумленный прелат безмолвно поклонился. А несчастная маленькая королева робко спросила:
— И что же мне делать в таком огромном доме?..
Не удостоив жену взглядом, Педро съязвил:
— Вышейте для меня знамя: герб цвета ваших слез на фоне цвета вашей крови!..
И король уехал…
Через год Педро I решил расторгнуть свой брак с Бланкой де Бурбон.
— Я отправлю принцессу в Кадикс, там ее посадят на корабль, и она поплывет во Францию, — сказал он епископу Саламанки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127