Франциск явился к нему и потребовал признаться в чувствах к Марии. Что ему оставалось — этому красивому доблестному придворному, пойманному в силки красавицей и коварным французским королем? С полной уверенностью в том, что собственный государь никогда его не простит, герцог Суффолк сдался.
Через месяц Мария и Чарльз тайно обвенчались.
Став герцогиней Суффолк, Мария, которая предпочла французской короне любовь, вернулась в Англию.
НОЧЬ ПОЛЬСКОЙ ЗОЛУШКИ
«Как же я устала жить в нищете!» — думала бывшая польская королева Екатерина, склоняясь над шитьем. Она трудилась над платьем дочери, пытаясь обновить его.
Ее дочь, принцесса Мария, сокрушаться, как мать, не могла, поскольку ничего другого, кроме жизни в изгнании и бедности, не помнила.
— Боже мой, — вздохнула Екатерина, — когда же наконец все это изменится…
— Когда отца призовут в Польшу, — уверенно заметила принцесса.
— Сомневаюсь, что это когда-нибудь случится, — проговорила изгнанная королева, горько улыбаясь.
— Тогда на что же нам, надеяться, матушка? — спросила Мария Лещинская, которую в семейном кругу нежно называли Марысей.
— На твое удачное замужество, — сказала королева, штопая подол платья дочери.
— Мое? — Мария улыбнулась, и щеки ее вспыхнули. — Какие могут быть надежды на удачное замужество у нищей принцессы, дочери короля-изгнанника?
— Не смей говорить подобные вещи, дочь моя, — гневно остановила ее мать.
Но Мария молчать не могла.
— А разве я не права? У меня нет ни приданого, ни красоты, да и возраст…
— Не смей даже думать об этом! — взволнованно повторила Екатерина. — Девушки куда менее красивые, чем ты, удачно выходят замуж. Не забывай, что ты — дочь короля!
— Но почему мы не можем жить, как простая семья, любя друг друга и полагаясь только на себя? — не унималась Мария. Ей давно надоели разговоры о знатных женихах и свадьбе, которая, как казалось девушке, могла состояться лишь в воображении ее родителей.
— Потому что польский престол по праву принадлежит твоему отцу, а не Августу, курфюрсту Саксонскому. Если бы не могущественная Россия, ему бы никогда не удалось изгнать нас из королевского дворца, ввергнуть в нищету и преследовать по всей Европе. Но твой отец всегда будет надеяться вернуть себе престол. Короли не могут жить в бедности — это слишком оскорбительно.
Королева Екатерина была права. Станислав Лещинский, которого счастливый соперник лишил польской короны, все еще не терял надежды вернуть себе трон, опираясь на помощь французского монарха. Впрочем, о несчастной семье уже позаботились. Когда изгнанники оказались на берегах Рейна, к ним явились представители короля Франции и предложили выбрать город для проживания, пообещав к тому же выплачивать содержание. Тогда Станислав Лещинский и выбрал Виссембург, расположенный в Нижнем Эльзасе. На окраине городка семье предоставили старый обветшалый дом; обещанная же пенсия выплачивалась крайне нерегулярно.
Лещинские жили очень скромно, у них почти не было слуг, кроме нескольких преданных друзей, которые пытались придать дому видимость королевского величия. Образованием Марыси занимался сам король — человек весьма ученый, философ и художник. Он не оставлял мысли об удачном замужестве дочери и потому заботился о ее воспитании. Вскоре девушка научилась танцевать, петь и играть на клавесине. Принцесса могла похвастаться отличной фигурой, высоким ростом, прекрасными густыми волосами цвета льна. Она не была настоящей красавицей, но ее отличал
живой взгляд, очаровательная улыбка и великолепный цвет лица . — снег и розы. Словом, она была прелестна.
На нее обратил внимание французский офицер, маркиз де Куртанво, чей полк стоял тогда в Виссембурге. Вернувшись в Версаль, маркиз стал полковником швейцарских гвардейцев, но рассчитывать на титул герцога он не мог, поэтому от короля Станислава получил отказ.
В Париже тем временем происходили странные события. Регент скончался, и власть перешла в руки герцога де Бурбона, который как огня боялся возвышения герцога Орлеанского. Этот последний не унаследовал ни пороков, ни величия своего отца-регента — он был безликий набожный молодой человек, лишенный всякой хитрости. Единственное, что он любил по-настоящему, — это хорошая еда. Однако если бы юный король Людовик XV умер бездетным, именно герцог Орлеанский наследовал бы его трон. При одной мысли об этом премьер-министру Бурбону и его любовнице госпоже де При становилось дурно. Избежать подобной катастрофы было не так уж и сложно: королю надлежало сделаться отцом. Однако он мог умереть до того, как родится дофин, поскольку его невесте, испанской инфанте Марии-Анне-Виктории, которая вот уже три года жила в Версале, было всего восемь лет, и она еще не достигла брачного возраста. Король же по-прежнему самозабвенно охотился, а, как известно, именно на охоте чаще всего случаются несчастья. Людовик мог также просто заболеть, лечь в постель и умереть, не оставив потомства, и тогда…
Целыми днями госпожа де При описывала герцогу де Бурбону коронование герцога Орлеанского и их опалу, унижение, разорение…
И вот однажды Людовик XV в самом деле занемог. Герцог де Бурбон пережил страшные часы.
— Как только он выздоровеет, надо его женить! — заявил герцог своей любовнице и через несколько дней заставил Совет принять решение об отправке инфанты домой.
Филипп V никак не ожидал такого поворота событий и, разумеется, очень обиделся. Из Испании были немедленно выдворены французские послы, а также две дочери Филиппа Орлеанского, собиравшиеся выйти замуж в Мадриде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127