«Сотворил же господь этакое страшилище!» — промелькнуло у него в голове, и он охнул, потому что угодил каблуком в выбоину на дороге.
— Осторожнее, Ваше Высочество, не упадите, — прошелестело у него над ухом, и де Гранье ловко подхватил своего господина под руку. Но Филипп даже не поблагодарил маркиза. Он попросту сделал вид, что ничего не произошло. Герцог вот уже несколько дней — с самого отъезда из Парижа — дулся на Гранье, потому что тот упросил взять его с собой. И теперь Филипп всякий раз, когда смотрел на юношу, вспоминал о привольной холостяцкой жизни, которой лишился из-за прихоти Людовика, и расстраивался.
Раздвинув губы в улыбке, герцог пошел навстречу Лизелотте. И буквально в двух шагах от нее в отчаянии прошептал:
— О боже, как же я буду спать с ней?!
«Я поняла, — записала Лизелотта в дневнике, — что не понравилась моему супругу. Что ж, такой девице, как я, этого следовало ожидать. Но я сразу решила, что заставлю герцога забыть о моей внешности. Ума у меня на это достанет».
И новоиспеченной герцогине быстро удалось привязать мужа к себе.
— Понимаете, братец, — сказал однажды Филипп королю, который захотел узнать, почему устроенный им брак оказался удачным, — иметь такую жену очень удобно. Поводов для ревности она не дает, на хорошеньких мальчиков не заглядывается, интриговать против меня ей резону нет — она сама мне это объяснила, и я ей верю. Конечно, иногда она мне советует, но этак ненавязчиво, между прочим, хотя голова у нее ясная и в политике она смыслит не хуже моего. А еще Лизелотта — отменная рассказчица и шутить умеет так, что многие записные остроумцы только рты бы пораскрывали, если бы ее услышали. Короче говоря, — закончил Филипп серьезно, — вы опять проявили себя мудрым правителем, и Франция должна быть благодарна небу, ниспославшему ей такого государя.
Людовик польщенно улыбнулся. Он был уверен, что Филипп не преувеличивает: ведь Король-Солнце не может ошибаться и всегда знает, как следует поступать. Людовик уже полагал, что его царствование войдет в историю как самое блестящее и самое справедливое.
Лизелотта решила не приподнимать в дневнике завесу тайны над тем, как проходила ее брачная ночь, но на протяжении супружеской жизни она много раз поверяла заветным страницам всяческие альковные тайны.
«Мой муж всегда казался мне очень набожным, — написала она как-то. — Он даже брал четки, с которых свешивалось множество образков, с собой в постель…»
Слуги уже ушли. Кроватный полог был задернут, и сквозь него просвечивало пламя оставленной на ночь свечи. Лизелотте хотелось спать, потому что нынче она была на охоте и очень утомилась. Однако Филипп непременно желал выполнить свой супружеский долг, и потому герцогиня, зевая, глядела на резной высокий балдахин и гадала, чем занят ее муж.
— Раздвиньте-ка ноги, женушка, — послышался наконец его голос. — Я сейчас войду в вас. Вот только закончу молиться.
Но тут Лизелотта, которая было уже послушно задрала рубашку, приподняла голову и негромко засмеялась.
— Какие странные звуки доносятся из-под одеяла, друг мой! Да простит мне господь, если ваши четки не разгуливают сейчас по совершенно чужой для них стране!
— Вы ничего не понимаете, — сердито отозвался герцог. — Потерпите минутку, я вот-вот буду готов.
И Лизелотта опять услышала тихое позвякивание медальонов и образков, которые прикасались к телу Филиппа и помогали ему стать мужественнее.
Лизелотта стремительно перекатилась на другую половину обширной кровати и схватила супруга за руку.
— Ага! — с торжеством воскликнула она. — Значит, я не ошиблась! Ну-ка ответьте, что это вы такое делаете?
Филипп смущенно хмыкнул и ущипнул жену за толстую щеку.
— Вам не понять, душа моя! Ведь вы же были прежде гугеноткой и потому не представляете, как велика сила святых мощей и в особенности образка Богоматери. Они охраняют меня от всякого зла.
Задумавшись ненадолго, герцогиня скоро опять засмеялась:
— Извините, сударь, но как же такое может быть? Вы молитесь Деве Марии и одновременно прикасаетесь ее ликом к той части тела, коей лишают девственности!
Филипп тоже не смог удержаться от смеха и попросил:
— Пожалуйста, не рассказывайте об этом никому. Меня могут счесть святотатцем.
Супруги обнялись, и герцог не преминул доказать Лизелотте, что четки оказали на него нужное действие.
Итак, у них родилось трое детей, хотя Лизелотта всю жизнь жалела о том, что судьба сделала ее женщиной, а не мужчиной. Она ругалась, как наемник, лихо ездила верхом, обожала скабрезные истории и всем изысканным яствам предпочитала кислую капусту и пиво.
Когда на свет появился третий ребенок, Филипп твердо решил не прибегать больше к услугам четок.
— Вы чуть не умерли, рожая нашу Елизавету-Шарлотту, нашу мадемуазель де Шартр, — с ласковой улыбкой сказал он жене, которая лежала в постели и то и дело морщилась от боли. — Станемте-ка ночевать в разных спальнях… Нет-нет, душа моя, если вам этого не хочется, то я, конечно, готов умножать своих наследников! — испуганно добавил он, заметив, что лицо недавней роженицы исказила гримаса.
— Я согласна, сударь, — прошептала Лизелотта. — Просто у меня все тело ноет, вот я и кривляюсь, как балаганный шут. — И герцогиня тихонько засмеялась.
…А Елизавета-Шарлотта спустя много лет вышла замуж за герцога Лотарингского Леопольда и основала династию Габсбургов, которая не пресеклась до наших дней.
«Как хорошо, что муж больше не посещает меня в моей опочивальне, — написала Лизелотта в дневнике. — Когда он предложил мне не делить с ним ложе, я обрадовалась, хотя и опасалась обидеть его, выказав свою радость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127