15 сентября Секретариат ИККИ принял постановление «О национальных легионах», запрещавшее коммунистам и революционным элементам добровольно вступать в них.
Однако в начале польско-германской войны сохранялась видимость доброжелательного нейтралитета. Как записал министр иностранных дел РП Ю.Бек, «поведение советского посла (Н.Шаронова. — Авт.) не оставляло желать лучшего, он даже проявлял желание переговоров о возможности транзита ряда товаров через СССР. Я порекомендовал послу В.Гжибовскому прозондировать у Молотова, какие поставки через Советы могли бы быть приняты во внимание, а также ожидал от него действий по обеспечению нам транзита от союзных государств». 11 сентября Шаронов перед отъездом из Польши, сославшись на плохую связь с Москвой, заверил министра Бека, что «вопросы различных поставок актуальны… и выразил свой оптимизм в отношении расширения советских поставок в Польшу». Действительно, из Москвы около 10 сентября от посла В.Гжибовского была получена информация о мобилизации нескольких призывных контингентов в западных областях СССР, указывающая на возможность активного включения Красной Армии в польско-германский конфликт. Однако сам посол признал масштаб этой подготовки недостаточным «для серьезного военного участия».
9 сентября в связи с переданной из Берлина дезинформацией о занятии немецкими войсками Варшавы Молотов направил «приветствия и поздравления правительству немецкой империи» и передал Шуленбургу, что «советские военные действия начнутся в ближайшие несколько дней». В тот же день был подготовлен и подписан приказ наркома обороны К. Е. Ворошилова и начальника Генштаба РККА Б. М. Шапошникова о скрытном сосредоточении к 11 сентября войск Белорусского и Киевского особых военных округов (БОВО и КОВО) и переходе в ночь с 12 на 13 сентября в решительное наступление с целью молниеносным ударом разгромить противостоящие войска. Убедившись, что Варшава сражается, сталинское руководство, видимо, сочло необходимым повременить.
11 сентября на базе БОВО (Смоленск, командующий — командарм 2-го ранга М.П.Ковалев) и КОВО (Киев, командующий — командарм 1-го ранга С.К.Тимошенко) были созданы два фронта — Белорусский и Украинский,
Белорусский фронт под командованием М.П.Ковалева состоял из четырех общевойсковых армий (3-й армии под командованием комкора В.И.Кузнецова, 11-й армии под командованием комдива Н.В.Медведева, 10-й армии под командованием комкора И.Г.Захаркина, 4-й армии под командованием комдива В.И.Чуйкова), кавалерийско-механизированной группировки под командованием комкора И.В.Болдина и 23-го самостоятельного стрелкового пехотного корпуса, приданного в распоряжение командующего фронтом. В Военный совет фронта наряду с Ковалевым входили первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.К.Пономаренко, комиссар корпуса И.З.Сусайков и начальник штаба фронта комкор М.А.Пуркаев.
Во главе Украинского фронта был поставлен С.К.Тимошенко, под командованием которого оказались три общевойсковые армии (5-я армия под командованием комдива И.Г.Советнико-ва, 6-я армия под командованием Ф.И.Голикова и 12-я армия под командованием командарма 2-го ранга И.В.Тюленева), а также отдельный корпус пехоты. В рамках фронта оказались три кавалерийских корпуса, 1-й танковый корпус и 5 танковых бригад, а также подразделения воздушной поддержки. В состав Военного совета фронта, кроме Тимошенко, вошли первый секретарь ЦК КП(б) Украины Н.С.Хрущев, комкор В.Н.Борисов и начальник штаба фронта комдив Н.Ф.Ватутин.
14 сентября был подписан и передан командующему войсками Белорусского фронта Ковалеву и заместителю наркома обороны Г.И.Кулику для войск Украинского фронта окончательный вариант приказа о начале военных действий против польских вооруженных сил. К исходу 16 сентября предписывалось скрытно сосредоточить войска округа и быть готовым к решительному наступлению «с целью молниеносным ударом разгромить противостоящие войска противника». Приказывалось начать наступление «с перехода государственной границы» на рассвете 17 сентября.
В 4 часа утра 15 сентября Ковалевым и другими членами Военного совета БОВО в свою очередь был подписан приказ по войскам Белорусского фронта. В нем, в отличие от приказа наркома обороны, содержалась и политическая мотивировка перехода границы: необходимость прекратить кровавую бойню, якобы затеянную «правящей кликой» Польши против Германии, помочь якобы восставшим рабочим и крестьянам Белоруссии, Украины и Польши не допустить захвата территории Западной Белоруссии Германией. Последний тезис первоначально присутствовал и в ноте Советского правительства, которую намеревались вручить послу Польши в СССР, однако по настоянию германской стороны он был устранен из данного документа.
17 сентября утром в Берлине получили следующую телеграмму от Шуленбурга: «Сталин в сопровождении Молотова и Ворошилова принял меня в два часа ночи и проинформировал, что Красная Армия перейдет в б часов утра советскую границу на всей ее протяженности от Полоцка до Каменец-Подольского. Во избежание инцидентов срочно просит позаботиться, чтобы немецкие самолеты, начиная с сегодняшнего дня, не летали восточное линии Белосток — Брест-Литовск — Лемберг (Львов). Начиная с сегодняшнего дня советские самолеты начнут бомбардировать район восточное Лемберга».
На границе с Польшей было сконцентрировано около миллиона солдат, отборные танковые части, авиация. Это лишний раз свидетельствовало о том, что начавшееся наступление отнюдь не являлось «обеспечивающим безопасность» или «действиями по защите братского белорусского и украинского народа», — но военными действиями, рассчитанными на уничтожение регулярных частей Польской армии и пограничных сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37