Она игрушка страстей земных, она утлый челн в житейском
море. Она то плачет, то радуется, облаченная в пурпур. Тогда Иисус сказал: «
Взгляни, Отец, вот она блуждает на земле во власти страданий и быстротечн
ых радостей, далеко от Твоего дыхания. Она стремится покинуть ненавистны
й хаос и не знает, как перейти его. Позволь же мне снизойти к ней! Я пересеку
мир эонов и открою ей тайну священной дороги к спасению». Сие есть гнозис
...
Человек в черном плаще бормотал, а слушавшие его вздыхали, и по щеке Тимоф
ея катилась детская слеза. Эти виноградари и пастухи, погонщики и водоно
сы мало понимали из того, о чем им говорил пришедший из Озроены пророк. Но
так хотелось верить, что именно они избраны, чтобы быть спасенными в день
всеобщей гибели, когда услышаны будут ангельские трубы, и стены домов бо
гачей земных рухнут от дуновения небесных ветров. Если бы он сказал им, чт
о надо встать и идти за ним в пустыню, потому что приблизились сроки и наст
ало время встретить Господа, они пошли бы за ним, не взяв с собою ни хлеба, н
и воды, и воспаленными глазами искали бы в небе Господа, идущего судить жи
вых и мертвых.
Рядом компания веселых волопасов пропивала драхмы, только что полученн
ые во время раздачи денег народу на похоронах Фаста. Они готовы были сиде
ть так до ночи, играть в кости, клясться всеми богами, пить вино, щипать слу
жанку.
Тимофей, вытирая огромной лапой обильные слезы, спросил:
Ц Надолго ли ты покидаешь нас, отче?
Ц Не знаю. Отсюда я направлю свои стопы в Фиатиру, а потом в Памфилию. Там м
еня ждут верные. А затем направлюсь в далекий Рим. Но не бойтесь, я еще увед
омлю вас о себе.
Ц Все может случиться в пути. Корабль может потонуть в пучинах... Ц ревел
как малое дитя Тимофей.
Ц Не опасайся за меня. Господь не допустит моей гибели. И теперь я скажу в
ам самое сокровенное...
Он понизил голос до шепота, который так пугает простодушных людей, детей
и женщин, когда им говорят о страшных явлениях. Все придвинулись, чтобы не
проронить ни слова.
Ц Я не могу погибнуть. Господь не допустит погибнуть свидетелю своих кр
естных страданий! Внимайте, братья! Сие есть тайна великая! Не смотрите, чт
о в моей бороде нет ни единого седого волоса. Я ветхий денми как никто на з
емле. В те дни, когда распинали Господа нашего на кресте, я уже жил на земле.
Был я в те дни в Гелиополе. Мы видели луну, чудесным образом падающую на со
лнце, хотя это не было время их пересечения. А потом, начиная с девятого ча
са, утвердилась она на небе чудным образом, в направлении, противоположн
ом солнцу... Один Христос, начало всех вещей, в силах сотворить подобное. Вс
я земля, Эфиопия и Скифия, видели, как мрак ночной упал на землю, и завеса в х
раме разодралась сверху донизу...
Он бормотал в исступлении, и слушатели не знали, верить ли им или скорее св
язать безумца, побить его камнями...
Ц Пусть вашей печатью будет змея, наос... Я не оставлю вас в мыслях своих...
Ц шептал проповедник.
Был полдень. Снаружи выбеленные стены блистали под знойным солнцем как м
рамор. На пыльных дорогах не было ни души. Все путники искали спасенья от з
ноя в тени придорожных деревьев или в гостиницах. Горестная родина Энея,
колыбель Рима, многострадальная Троя лежала в развалинах, занесенная пе
сками, в забвении. Построенная на ее месте римская колония влачила жалко
е существование. Она лежала в стороне от больших дорог, кое-какую торговл
ишку забивала торговля соседних, более бойких городов Скепсиса и Алекса
ндрии Троадской. Только путешественники, совершавшие благочестивые ст
ранствования к святыням Эллады, на остров Самофракию или в города Азии, з
аезжали сюда, чтобы поклониться камням алтарей, у которых пал Приам. Но в п
оследнее время все меньше и меньше становилось путешественников, и трак
тирщики местных гостиниц, проводники и объяснители древностей жаловал
ись на плохие дела.
Каракалла тоже посетил священные реликвии: заросшее дикими фиговыми де
ревьями поле, где был лагерь ахеян, и равнину, на которой Ахиллес сражался
с Гектором. Август принес жертву на могиле великого героя. Все было в запу
стении, ящерицы молниеносно бегали по теплым камням, сорная трава и дики
й кустарник покрывали поля легендарных битв.
Тихий и сонный городок наводил на грустные размышления. Каракалла стоял
среди маленького, залитого солнцем амфитеатра и смотрел на оркестр, на к
отором уже давно не ставили трагедий Софокла и Еврипида. Немногие спутни
ки сохраняли почтительное молчание, чтобы не тревожить мыслей августа...

Мысли были невеселые. Почему-то вспоминались события, о которых лучше бы
ло бы забыть, или цитаты о смерти и бренности земной жизни. Был ли здесь от
ец? Наверное, был. И вспомнилось, как он хотел нанести отцу предательский у
дар мечом, сзади, там, в Британии, во время сражения с каледонцами, и как пот
ом, наедине, отец смотрел на него заплаканными глазами и просил яду, говор
я, что лучше ему умереть.
Яду императору не дали. Но, желая поскорее покончить расчеты с жизнью, он г
лотал, не пережевывая, тяжелую пищу, усталый и разочарованный во всем, и та
к сокращал свои дни. Сколько произошло событий с тех пор! Уже не было в жив
ых ни Плавциана, ни жены Фульвии Плавтиллы, ни брата Геты. Все ушли в царст
во теней. Радость первого консульства, любовницы или упоение властью Ц
все прошло как дым. Ничто уже в жизни не интересовало, не волновало душу. К
ак в тумане вспоминал он свое путешествие в Рим с урной, в которой был прах
отца, войны с аламанами и ценнами на Рейне, с сарматами и гетами на Дунае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13