– Вы все норовите унизить…
– Для вас это было унижением? Но ведь вы явно приняли меня за кого-то другого. Следовательно, это просто недоразумение и давайте забудем все. Забудем, Альфа, – подвел он черту и снова налил себе виски.
– Ольга – ваша жена? – следуя какой-то своей логике, спросила женщина.
– Подруга. Но это не имеет значения. Я уже порвал с ней. А вообще-то я разведен и могу сделать вам предложение… Да что я такое болтаю! – вдруг воскликнул он, вскочил с места и бросился к женщине. – Да ведь я женат, и женат на вас! Вон там записано все, в бортовом дневнике.
Обороняясь, она выставила вперед руки и сказала:
– Не выношу пьяной болтовни!
– Э, милочка, жена должна научиться все сносить!
– Уйдите! – крикнула она, но он уже поймал ее руки, пытаясь преодолеть сопротивление, крепко прижал к груди.
Она отталкивала его, уворачиваясь от поцелуев, и он поймал губами только лишь ворот водолазки. Это обозлило его. Профессор сжал женщину в своих объятиях, и она оцепенела от боли. Он тотчас же нащупал молнию на брюках, и звук рвущейся ткани разорвал тишину.
– На нас смотрят! – всхлипнула она.
– Смотрите? – торжественно посмотрел он в отсутствующее небо. – Хорошо, смотрите, что делаем мы, люди, смотрите, как мы это делаем!
И повалил ее на палубу.
Разумеется, у него ничего не получилось, хотя женщина и не оказывала ему больше сопротивления. Только ободрал колени и локти. А она осталась лежать, безучастная ко всему на свете, и он, внезапно протрезвев, почувствовал жгучий стыд. Но подняться не посмел – боялся встретиться с ней взглядом. Она лежала не шевелясь, даже не пытаясь прикрыться, словно бы ждала, когда он доделает то, ради чего набросился на нее. Ее молчание было куда страшнее, чем окружавшая их тишина. Он набрался храбрости, чтобы извиниться перед ней. Коснулся пальцами ее лица – оно было в слезах.
– Если можете, простите меня. Я не знаю, как это произошло, я был не в себе. Может, это от страха. Я не знаю.
– И я любила вас?! – затряслась она в рыданиях.
– Альфа, умоляю вас! Я вас умоляю, я действительно…
Но она не реагировала ни на его слова, ни на его ласки, а когда он, утирая ей слезы, коснулся пальцами губ, укусила его со всей силы и закричала:
– Оставьте меня!
Боль отрезвила его окончательно. Он увидел себя лежащим на полу рядом с женщиной, которую ласкал, придумывал для нее самые нежные, но, увы, бессильные что-либо выразить слова. Такими же бесплодными были старания алевшего на мачте фонаря донести свой сигнал до тех, кто не способен был воспринять его красный призыв. Так что же свело их, если они столь чужды друг другу?
Тяжелый свет раздражал, и он прикрыл глаза. И тотчас же мельчайшие подробности событий, знакомых и незнакомых, закружились хороводом в сознании, сколько он ни пытался прогнать их.
Любовь? Глупости! Да окажись он с этой женщиной в хижине какого-нибудь рыбака… Все кончилось бы элементарным половым актом. Что до нее, наверняка сбежала бы от мужа и с кем-то другим, раз уж так припекло, а он пригласил бы себе любую другую, если бы она понравилась ему так же, как эта. Он посмотрел украдкой на обнаженную спину женщины, студенисто подрагивавший от рыданий живот – довольно обычная женщина. Впрочем, как и во всем остальном, если не принимать во внимание способность кусаться. Но и это от бессилия, не более.
Вскоре плач ее утих, и он отодвинулся дальше. Осторожно потер локоть, осмотрел ладонь. Надо приложить компресс, чтобы рассосался синяк… Самая элементарная жажда удовольствий свела их. Но почему он, умный и осторожный, поддался этому? Неужели до сих пор не научился доставлять себе удовольствие более разумно? Ведь из-за всех этих забот современный человек перестает видеть окружающий мир. Слияние мужчины и женщины с доисторических времен оканчивалось рождением детей, каждый из которых несет в себе светоч жизни. Чтобы добыть им пропитание, мужчина до полного изнеможения носился с копьем в погоне за сернами, а женщина выискивала в земле сладкие коренья, чтобы поддерживать огонь затеплившихся жизней. Они же целый день ходили по магазинам, загрузились деликатесами, а все ради того, чтобы их приключение было красиво обставлено. Патология, и все! Закупив еду, продлили таким образом свою агонию. Природа терпелива, она доведет свой эксперимент до конца, ей захочется увидеть, как они будут корчиться и издыхать от голода и жажды.
– Капитан! – как дуновение ветра долетел до него ее испуганный голос, и он снова почувствовал окружавшую их космическую тишину.
До сих пор его не называла так ни одна женщина, и тем не менее ему показалось, что он слышит это не впервые и именно из ее уст.
– Капитан! Может, мне все это приснилось, но я помню тебя другим. Очень нежным тебя помню. Поэтому от страха… ты извини!
Он тоже помнил, каким нежным был с ней, но сейчас ненавидел себя за это, ибо нынешняя Альфа, укусившая его с такой звериной злобой, никак не соотносилась с Альфой прежней – нежной и ласковой. А собственно, что она кается, ведь он поступил с ней, как пьяное быдло. Или ее пробуждавшаяся память, так же как и его, цеплялась только за давнее прошлое?
– А я тебя запомню вот этим! – поднял он вверх руку с отпечатком ее зубов.
– Это сделала я?! – испуганно спросила она и потянулась к нему.
Он отпрянул. Несмотря на то, что в подобной безвыходной ситуации ему не следовало бы отворачиваться от единственного своего союзника, он не мог обуздать обуявшую его злость и безоглядно крушил все, что связывало их до сих пор.
– Хватит идиотизма! Ты же умная женщина! Лучше скажи, что привело тебя на яхту, ты должна была уже вспомнить это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69