К счастью, мы успели подзаправиться, и несколько кружек пива (в случае Тани и Синди – джин-тоник) сделали эти скучные часы куда более сносными.
Я бродил по зданию, разминая ноги. Когда я проходил мимо туалетов, оттуда появилась Таня.
– Эй, Годфри! Фотоаппарат с собой? – спросила она, оглянувшись.
– Нет, он у Пэдди.
– Сходи возьми. Я буду ждать тебя здесь.
Я думал, она хочет сделать пару снимков от входной двери, однако по возвращении меня втолкнули и женский туалет, а затем в одну из кабинок.
– Все в порядке, здесь пусто. Давай сделаем несколько жестких снимков, – сказала Таня, задирая юбку и расставляя ноги.
Конечно, надо было отказаться и объяснить, что нас опять арестуют, но иногда вы просто не можете действовать иначе, верно? Кроме того, я с ума сходил от скуки, а такая фотосессия меня развлечет.
Она встала на сиденье унитаза и присела на корточки, а я кинулся ей под юбку и принялся щелкать затвором.
– Теперь растопырь, – сказал я.
Одной рукой Таня выполняла мое требование, а другой держалась за стену кабинки, чтобы не упасть.
– Нравится? – спросила она, потом засунула туда палец и вытерла его о мое лицо.
Мы хихикали и старались вести себя тихо, что было непросто: Таня все время соскальзывала и грохотала пластмассовым сиденьем. Положение было самое идиотское: мы находились в здании суда и делали ровно то же, что нас сюда и привело. Господи, если нас опять схватят, то вкатят уже по полной. Ну и хрен с ними, зато об этом я буду рассказывать своим внукам!
Не знаю, кто первый начал и как вообще так получилось, только не успели мы отснять и десятка фотографий, как мои трусы оказались спущенными, и я, прижав Таню к двери кабинки, драл ее почем зря.
– Давай, давай трахай меня! – задыхалась она, а мне очень хотелось ответить: "А я и трахаю!"
Вдруг мне стало все равно, услышит нас кто-нибудь или нет. Я трахал потрясающей красоты порномодель, и пусть остальной мир идет к чертям! Я знал наверняка – наверняка! – что у меня никогда не будет столь великолепной партнерши, и я не остановлюсь ни ради чего, пока не сделаю все как следует. С этого мгновения жизнь моя пойдет под горку. Пусть хоть на пять лет сажают, мне плевать!
Таня сладко дышала мне в лицо и озорно улыбалась, а я выкладывался по полной. Ее тело было упругим и легким, и она отзывалась на каждое мое движение как настоящая профессионалка. О-о, великолепно... Великолепно... Сначала Таня с Синди сделали мне минет, потом была констебль Кенсингтон, а теперь еще вот это. Можно сказать, не таясь: у меня началась светлая полоса, и я наслаждался каждой ее минутой. Спасибо тебе, Господи! Спасибо, спасибо, спасибо...
– О-о, Годфри, ты хоть куда!
Не помню, говорила ли она что-нибудь подобное, но я решил, что это замечание здесь вполне уместно.
Таня ерошила мои волосы, мы целовались, и я уже не мог разобрать, где ее язык, а где мой. Потрясающе! Вы слышите? Потрясающе! Таня переключилась на мою ушную раковину, и мы чуть не упали. Неожиданность всего происходящего, наша непотребство и, что уж там, неосмотрительность заставляли наши организмы выделять какое-то дикое количество адреналина. Я и раньше слыхал про "опьянение страстью", хотя до этого мгновения не знал, что это значит. Весьма, весьма рекомендую!
– Ты такой большой, Годфри! – возможно, сказала Таня.
И тут вмешалась действительность: в дверь кабинки постучали. Таня и я застыли, перестав дышать. Через пару мгновений Таня крикнула:
– Минутку, я уже скоро!
Затем она взглянула мне в глаза и кое-что сделала. Это я унесу с собой в могилу. Возможно, в сравнении с предыдущим – ничего особенного, но именно это я вспоминаю в первую очередь, когда думаю о том дне. Вот мы стоим, прижавшись к двери кабинки, наши тела переплетены, мы задыхаемся от страсти... Она наклоняется и целует меня в губы... Еле ощутимо, осторожно... Это была сама страсть. Я любил ее в эту минуту.
– Таня? – спросил голос из-за двери.
– Да? – ответила Таня, не отводя от меня взгляда.
– Кто там с тобой? Годфри?
Я узнал голос Саманты.
– Нет, – сказала Таня и опять меня поцеловала.
Саманта вошла в соседнюю кабинку, взобралась на унитаз (хит сезона) и заглянула через стену.
– Что вы делаете, идиоты! – воскликнула она.
– Детей... – ответил я, и мы с Таней рассмеялись.
– А ну валите оттуда! Хотите, чтобы вас повесили?
Какое-то время подумав (не очень долго), я ответил:
– Но я еще не закончил.
Таня улыбнулась, и мы потихоньку задвигались вновь.
– Плевать, выходите!
– И не подумаем! – ответила Таня, откликаясь на каждое мое движение.
– Если вы сейчас же не прекратите, я приведу сюда секретаря суда! – пригрозила Саманта, однако я сказал ей, что пусть приводит хоть Лоуренса Аравийского – меня ничто не остановит.
– Слушай, ведь ты наш представитель? – спросила Таня, подняв на нее взгляд. – Так давай представляй наши интересы: постой на шухере!
– Это какое-то сумасшествие, так себя вести нельзя... – сказала та.
– А ты посмотри на нас! Я забавлялся.
– Мать вашу!.. – воскликнула Саманта. Она слезла с унитаза и вышла из кабинки.
– Идете вы или нет?
– Позже... – сказал я, двигаясь со всевозрастающим азартом.
– Я не шучу! Сейчас приведу секретаря!
– Не приведешь.
Судя по всему, этот ответ Саманту добил. Помешкав еще немного, она сказала:
– Ладно, только поскорее!
– Конечно. Последи там, мы скоро выйдем!
– Вряд ли... – выдохнула Таня. – О да! – простонала она. – Давай! О господи!
Мне стало смешно. Пока Саманты не было, она вела себя куда тише. А теперь вдруг потеряла всякую способность держать варежку закрытой.
– Да! Нет! Только не останавливайся! Чудесно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62