Подождал до вечера и ровно в семь постучал в дверь.
– Привет! – сказала она, не скрывая удивления.
– Привет. Надеюсь, ты не сердишься? Я тут проходил мимо и решил заглянуть. А то как-то странно получится – был рядом и не зашел.
Помолчав немного, Аделаида согласилась: зайти, пожалуй, стоило – раз уж я шел мимо.
– А как ты оказался в наших краях?
– Работа.
– Ты здесь работаешь?
– Ну да, на фабрике, тут, недалеко – устанавливаю программы и все такое прочее.
– И тебя пускают на работу в таком виде? – удивилась она, окинув взглядом мои джинсы, кроссовки и свитер.
– Они не возражают – лишь бы я делал свое дело. Привилегия свободного художника, так сказать.
– Понятно. Ты голоден? Я как раз обед приготовила.
Голоден – это было слабо сказано.
* * *
– Тысяча извинений! Просто я не привык есть на людях.
Боже мой, какой стыд! Словно животное, честное слово! Закидывать еду в рот горстями, словно не ел целую неделю. А звуки? Глядя на меня, Джеки вспомнила сериал «Дикая природа». Аделаиде пришли на ум галоши, чавкающие в грязи. Сам же я опомнился, лишь когда оторвал на секунду взгляд от тарелки и увидел ужас на лицах девушек.
Впрочем, вины моей в этом нет.
Я и в самом деле был очень голоден. Нет, не так – я умирал от голода. Утренний адреналин обеспечил мне аппетит, которому позавидовал бы Робинзон Крузо. А кроме того, я и в самом деле привык есть в одиночку и забыл все правила хорошего тона. Можете себе представить, какую картину пришлось наблюдать в тот вечер Аделаиде и Джеки. Соусом и подливкой было заляпано все вокруг – кроме моей тарелки, разумеется.
– Еще раз извините. Сегодня у меня такой тяжелый день...
– Ну и ничего страшного. Я воспринимаю это только как комплимент моим кулинарным способностям, – улыбнулась Аделаида, убирая со стола.
– Ну и правильно! Ты замечательно готовишь. Никогда не пробовал ничего вкуснее.
– Ах ты, подлиза! – рассмеялась Джеки. – Надо и в лести знать меру, а то никто не поверит.
– Что? Что ты имеешь в виду?
– Не слушай ее, Иан, она просто завидует. Ее собственными блюдами только тараканов травить.
Джеки продолжала с хитрой улыбкой меня рассматривать. Она закурила, задумчиво выпустила дым в воздух, затем снова взглянула на меня.
– Значит, вы двое уже спелись? – спросила она. Не зная, что ответить, я просто кивнул. Аделаида бросила на Джеки взгляд, смысл которого я не понял. – Я только сказала, что вы находите общий язык... – начала Джеки снова и осеклась, поймав еще один взгляд. Я понял, что разговор обо мне уже был.
Может быть, не стоило приходить? Зачем я здесь сижу? Ну ладно, допустим, мне хотелось увидеть Аделаиду. Нет, не так – я жаждал этой встречи. Но почему? Что мне было от нее нужно?
Черт его знает. Наверное, я руководствовался больше чувствами, чем разумом. Хотел увидеть ее – и все тут. А о чем буду говорить и что делать, не думал.
И вот я здесь. Сижу и не знаю, как объяснить свой визит. Неловко как-то.
Это все адреналин. Чувствую, что должен поговорить с Аделаидой, сказать ей что-то важное. Обязательно должен. Но что? «Я люблю тебя»? Нет, вряд ли. «Я убил сегодня четырех полицейских»? Определенно не то. Так что же? Может быть, я не в себе после утренних приключений? Чувствую, что меня арестуют, и хочу в последний раз увидеть Аделаиду?
Нет, не может быть. Если бы я ждал ареста, даже подсознательно, то был бы уже на полпути во Францию.
– Совсем забыла! Иан, ты смотрел сегодня новости? – воскликнула Аделаида, видимо, стараясь отделаться от намеков Джеки и перевести разговор на другую тему.
– Просто невозможно поверить! – поддержала ее Джеки.
«Пусть это будут новости о единой валюте!» – мысленно взмолился я.
– А что случилось?
– Два маньяка на мотоциклах перебили кучу людей в Клэпхеме. Их даже засняли на видео!
– У них были автоматы или даже пулеметы. Я сама видела – так всех и крошили вокруг! Как там сказали – пять человек или больше?
– Пятеро убитых и еще куча народу в больнице – с огнестрельными ранениями и еще жертвы автокатастроф.
– И всего в пяти милях отсюда! Представь – если бы это случилось здесь и я вышла на улицу, то меня тоже могли бы ранить! – воскликнула Джеки. – Или даже убить!
– Силы небесные! – Я старательно изобразил удивление. – Да здесь у вас прямо линия фронта!
Представь, представь... Что представь? Люди просто обожают смотреть на насилие – со стороны, конечно. В Лондоне восемь миллионов жителей. Мы убили пятерых – ну и что? Троих мы убили намеренно, а остальные двое были полицейскими, которые сознательно рисковали жизнью, чтобы взять нас, и поплатились за это. Остальные, кого только ранили, пострадали случайно. Их, конечно, жаль, в самом деле жаль, но что я мог поделать? Я что хочу сказать: шансы, что Джеки могла быть убита, если бы вышла сегодня на улицу, практически нулевые, однако она из кожи вон лезет, стараясь раздуть эту мнимую опасность, только потому, что живет в том же самом городе. Если разобраться, она гораздо больше рискует быть застреленной, сидя сейчас напротив меня.
– Жалко, что я не видел, – покачал я головой.
– Ты должен, это просто невероятно! Обязательно включи вечером новости, – посоветовала Джеки.
Я клятвенно обещал, что посмотрю.
– Ну ладно, мне, пожалуй, пора. – Джеки посмотрела на часы. – Надо позвонить Крейгу – может, выберемся куда-нибудь...
– Ты вряд ли до него дозвонишься, – быстро вставил я. – Я говорил с ним недавно, и он сказал, что ложится спать.
– Спать? Еще только восемь часов!
– Он плохо себя чувствует.
– Наверняка напился.
Нет, просто отключился. Я посоветовал ему принять три таблетки снотворного, снять телефонную трубку и хорошенько выспаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70